Длительная гегемония Европы, возникновение национальных государств и рост национальных армий представляются столь естественными событиями, что ученые редко задаются вопросом, почему в Европе не победили другие альтернативные варианты, например, региональные империи Азии, Африки и обеих Америк, процветавшие там долгое время после 990 г. Конечно, отчасти ответом на вопрос может быть диалектика развития городов и государств в течение нескольких столетий после 990 г. Со временем густая и неравномерная сеть городов совпала с делением на многочисленные хорошо оформленные и более или менее независимые государства, что выделило Европу из всех других районов мира. За меняющейся географией городов и государств стояла динамика капитала (предпочтительной сферой действия которого были города) и принуждения (которое выкристаллизовывалось в государствах). Так что всякий, кто заинтересуется взаимодействием городов и государств, быстро перейдет к исследованию капитала и принуждения.
В каждый отдельный момент истории Европы мы отмечаем удивительное разнообразие форм сочетания принуждения и капитала. Империи, города–государства, союзы городов, сети землевладельцев, церкви, религиозные ордена, союзы пиратов, военизированные банды и многие другие формы правления утверждались в разных частях Европы за последние тысячу лет. Большинство из них были государствами того или иного рода: они были организациями, контролировавшими главные концентрированные средства принуждения в границах определенной территории, и в определенных отношениях главенствовали здесь над всеми другими организациями. И лишь позднее и постепенно преобладающей формой стало национальное государство. Отсюда вопрос: чем объясняется большое разнообразие видов политических образований (во времени и пространстве) в Европе после 990 г. н.э. и почему европейские государства со временем трансформировались в разные формы национальных государств? Почему направление перемен было одним, а пути — разными? В этой книге мы попытаемся хотя бы прояснить этот вопрос, если не окончательно его разрешить.
Имеющиеся на сегодняшний день решения этого важного вопроса не могут удовлетворить сколько–нибудь серьезного исследователя европейской истории. Причем предлагаемые ответы различаются в первую очередь по их отношению к двум проблемам. Во–первых, в какой степени и насколько сильно формирование государства зависит от определенной формы экономических изменений? Здесь возможен разброс вариантов от прямой экономической предопределенности до полной автономии политики. Во–вторых, насколько сильно влияют на путь его преобразования внешние (относительно определенного государства) факторы? Конкретные решения этих вопросов варьируются от преобразований, зависящих от сугубо внутренних факторов, до таких, где наибольшее значение имели внешние обстоятельства. Не случайно совершенно так же варьируются теории войн и внешних связей: от экономического детерминизма до политического детерминизма, от внутренних факторов до внешних (международных).
