Взглянув на себя в зеркало в ванной, я не узнал этого парня. Обросший щетиной, не с серыми как обычно, а с красными от выпитого глазами, непонимающе смотрел на меня из зеркала.
Его помятое лицо вызывало отвращение, ну и хрен с ним. Нужно просто не смотреться в зеркало.
Закурив очередную сигарету, я решил прогуляться на первый этаж. Где-то в холодильнике был лед.
Шатаясь, спустился вниз, набрала льда в ведерко.
Лед холодный, кожа покрылась мурашками. Я был без футболки, в тренировочных штанах.
Все по-домашнему.
Стук в дверь привлек мое внимание. Пусть стучат, я еще не закончил свой сезон.
Развернувшись лицом к лестнице, я уже занес ногу на первую ступенька, как снова настойчивый удар разбежался по глухому дереву. Черт подери того, кто решил нарушить мой покой.
— Кто бы ты ни был, катись отсюда. Меня нет дома.
Тук-тук — тук… — отбойным молотком ударяло по голове.
— Я сказал, уходи!
— Дон, открой дверь, я знаю, что ты дома.
Сердце бешено забилось, скрипнув зубами, я подошел к двери и открыл замок.
Я слышала его шаги, ужасное шарканье об пол, говорило о том, что он был пьян и вряд ли особо осознавал, как он громко ходит. Он пьет. Вот почему он пропал. Пропал для всех. Топить себя в вине, самый легкий способ, уйти от проблем.
Дверь скрипнула, но не открылась. Пришлось толкнуть ее вперед.
Пересиливая свой страх и вину, я шагнула в квартиру, похожую на темницу.
— Дон? — Шепнула я, вглядываясь во мрак. — Ты здесь?
Как же здесь темно, запах сигарет щекотал ноздри.
— Здесь.
Я подпрыгнула от неожиданности, он стоял прямо за моей спиной, дыша мне в шею. Захлопнул дверь, а я даже боялась пошевелиться. От него пахло виски или водкой.
Сглотнув, я набралась смелости, повернулась к нему.
— Мне нужно поговорить с тобой. Это важно.
Его бровь вздернулась, к губам поднялся стакан.
— Не нужно. — Я перехватила его руку, убирая оттуда стакан. Поставила его на небольшой столик.
— Опять ты диктуешь свои правила. О чем поговорить? — его голос был надорван, хрипл и сух. — Я уже все слышал.
Грудь тяжело вздымалась вверх, как и моя. Нужно сдерживать, чертовы эмоции.
— Обо мне и тебе. О нас.
— Нет никаких нас. Есть ты и Джош, Джош и Эм, Эм и еще кто-нибудь. Нас нет!
— Заткнись, придурок. Есть мы, есть что-то между нами, с первой нашей встречи и ты знаешь об этом. Мы не можем оставить все так, как есть.
— Ничего нет. — Его красные глаза, были холодны как никогда.
— Есть. — Упрямо ответила я. — Прости меня, Дон.
— Мне не за что прощать меня, ты никто для меня, ты ничем не обязана мне. Уходи, я хочу побыть один.
