Хэккет вошел в отделенный от общего зала стеклянными экранами закуток редактора точно в указанное время - через полтора часа.
- Твое мнение? - редактор протянул пачку фотографий.
- Очень высококачественные снимки, - неопределенно отозвался репортер, наверняка японский объектив, "яшика" или "никон"...
- Его имя - Джозеф Стокман - что-нибудь тебе говорит?
- Безусловно! За одну-единственную чашку кофе я могу даже что-нибудь о нем рассказать...
- Ясно! Кофе потом. Джо Стокман занимался вербовкой наемников.
- Очень смелый мужчина!
- Да! Фотографии оставь себе, пригодятся. Через два дня - статья на половину полосы. Вопросы есть?
- Кто фотографировал?
- Дженкинс. Ещё вопросы?
- Кого нельзя трогать?
- Августейшее семейство. Все, материал мне на стол через сорок восемь часов!
"Итак, Джозеф Стокман... - Хэккет пил кофе, разглядывал фотографии, настраивал мысль. - Вербовщик... Как же ты так оплошал, приятель? По полу рассыпаны сигареты... Похоже, тебе позволили прикурить, и ты уже понадеялся на спасение, всегда ведь можно договориться..."
Мелвин Хэккет работал в криминальной хронике уже десять лет; начинал с черной работы - дежурил в полицейском участке; выезжал с полицией на тревожные вызовы; часто результатом бессонной ночи были всего лишь несколько строчек в общем перечне происшествий, но постепенно перо оттачивалось и последние два года Хэккету стали поручать серьезные статьи - с изложением контекста проблемы, её исторической ретроспективы и вероятного развития в будущем.
Прежде всего отправился в архив. Миссис Кроули, архивариус газеты, указала пальцем на табличку "Не курить!":
- Постарайтесь соблюдать правила, мистер Хэккет!
- Непременно, миссис Кроули, и с глубочайшим к вам уважением, вы же меня знаете!..
В мае 45-го, у берегов Ирландии, муж миссис Кроули, лейтенант королевского флота, на своем маленьком тихоходном тральщике встретил отказавшуюся капитулировать нацистскую подводную лодку - одного из уцелевших "волков" стаи гросс-адмирала Деница. Германскому капитану позарез требовалось дизельное топливо для броска к Аргентине и он рискнул на абордаж. В коротком беспощадном бою погибли оба корабля и их экипажи. Маленький портрет в траурной рамке стоял на столе архивариуса. "Всего тридцать лет назад, - размышлял Хэккет, - это было всего-навсего тридцать лет назад! По масштабам мировой истории - краткий миг, по масштабам современного развития мира - другая эпоха... Но всегда видеть перед собой погибшего мужа?.. Наверное, мы привыкаем к портретам наших мертвых, как к рисунку обоев..."
