— Не обязательно, — осторожно ответил он. — Возможно, результаты вскрытия тела шофера дадут нам какую-нибудь новую нить.
Николас раздраженно бросил ручку.
— Черт побери, Маркус, этот парень сгорел заживо! Что еще может определить вскрытие?
— Кто знает? В последнее время медицина достигла удивительных высот. Быть может, например, исследование покажет, что водитель был пьян.
Николас насмешливо фыркнул.
— Герберт — и пьян? Да этот человек был надежен, как скала! И в жизни не пил ничего крепче чая со сливками.
Маркус печально улыбнулся, вспомнив Герберта. Этот крепкий седеющий человек пришел во дворец много лет назад, сразу после окончания службы во флоте, и всем понравился. Многим не хватало теперь его крепкого рукопожатия, широкой улыбки и озорных флотских баек.
— Откуда вы знаете, что он добавлял в чай только сливки?
Николас задумчиво потер подбородок ладонью.
— Помню, как Герти, наша повариха, ворчала на него за то, что он вечно лазит в сливки, приготовленные для сыра.
— А что, если Герти решила его проучить и добавила в сливки чего-нибудь покрепче?
Маркус просто шутил, но Николас, казалось, всерьез задумался над такой возможностью. Впрочем, Маркус привык, что его всегда воспринимают всерьез. Похоже, никому не приходило в голову, что главный королевский советник тоже умеет шутить и смеяться. Что, если и Доминик видит в нем мрачного зануду, не способного радоваться жизни? — подумал он вдруг.
— Нет, Маркус. Герти любила отца. Да и Герберта тоже, коль уж на то пошло. Сейчас она раздавлена горем.
Маркус энергично покачал головой.
— Ваше высочество, я просто пошутил! Конечно, Герти любила короля. Его все любили.
Мне и думать об этом страшно, но что, если кто-то попытался причинить отцу вред?
Снова в мозгу его всплыли слова Доминик, а вместе с ними — ее лицо. Ему не хватает ее... Что за глупость! Четыре года ее не было в стране, и он спокойно обходился без нее. А теперь не видел всего неделю — и уже изнывает от желания снова взглянуть ей в глаза, услышать голос, ощутить под руками... Нет-нет, лучше им с принцессой держаться друг от друга подальше. Для блага их обоих.
— Я понимаю, что вы пошутили. Но скажите, Маркус, не кажется ли вам... нет ли у вас хоть тени подозрения, что смерть отца, возможно, не просто несчастный случай?
По счастью, королевский кабинет был звуконепроницаем, и Маркус не опасался, что их могут подслушать. Он вовсе не хотел, чтобы по дворцу — а затем и по всему городу — разлетелись сплетни.
