— Не выставлял бы ты себя безмозглым сивым мерином, дорогуша, посоветовала блондинка, бродя по гостиной, разглядывая живописные полотна на стенах и морщась. — Позвони сначала Добрьяку и спроси, знает ли он Герти Божественную Душу и Мирские Телеса. — Она подняла руки, потянулась, повернулась ко мне и опустила пятки на пол, произведя тем самым довольно громкий хлопок. Блондинка казалась совершенно уверенной в себе. Но разве не таковы все мошенники на свете? Разве не были уверены в себе тот однорукий, или Клиффорд, или самозванный легавый нынче утром?
Да, но ведь я уже дал маху, науськав Райли на Добрьяка. Может быть, сейчас я совершу еще одну большую ошибку? Я бросил накручивать диск, положил трубку, отыскал телефонный справочник, а в нем — номер Добрьяка, и позвонил ему.
— Черт побери, да это мой любимый клиент, — масляным голоском проговорил он. — Человек, на которого я намереваюсь подать в суд за нанесение ущерба моему доброму имени. Ха-ха…
— Вы когда-нибудь слышали о Герти Божест…
— Что?! Герти Дивайн?! — Он встрепенулся, словно я огрел его пастушьим кнутом. — Где вы слышали это имя?
— Она сейчас здесь.
— Гоните ее вон! Не слушайте ее речей, ни слова не слушайте! Как ваш поверенный, Фред, я настоятельно… я страстно призываю вас немедленно спровадить эту женщину восвояси!
— Лучше бы вы, право слово, не называли меня Фредом, — сказал я.
— Выставьте ее вон, — чуть успокоившись, проговорил Добрьяк. — Вон ее, и дело с концом.
— Она говорит, что принесла письмо от дядюшки Мэтта, — сообщил я и снова вывел его из себя.
— Не читайте! Не берите в руки! Зажмурьтесь! Заткните уши! Выпроводите ее вон!
— Может, позвонить Райли?
— Боже мой, нет! Просто выставьте ее за дверь!
— Можно вопрос? Кто она такая?
Последовало короткое молчание, во время которого Добрьяк успел взять себя в руки. Он тихо сказал:
— И далась вам эта женщина, Фред. Поверьте, в ней нет ничего хорошего.
— Лучше не называйте меня Фредом, — повторил я.
— Дешевка, невежда из низших сословий. Она вам совсем не пара.
— Что общего у нее с дядюшкой Мэттом?
— Нууууууу… она там жила.
— На Южной Сентрал-Парк?
— Швейцары терпеть ее не могли.
— Погодите-ка, она что, сожительствовала с дядюшкой Мэттом?
— Ваш дядька был совсем не такой, как вы. Суровый, легкий на подъем, как первый поселенец. Ничего общего с вами. Разумеется, и вкус у него был другой, поэтому женщины, с которыми он якшался…
— Спасибо, — сказал я и положил трубку.
Блондинка сидела на диване, закинув ногу на ногу и положив длинную руку на спинку. На женщине были черные туфли на шпильках и с тесемками на голени, капроновые чулки, черная юбка и белая блузка со сборками вокруг шеи. Сбоку блузка вылезла из-за пояса юбки, явив свету белую кожу. Прежде на блондинке был еще и черный пиджак, но теперь он висел на дверной ручке.
