С точки зрения здравого смысла просто считается само собой разумеющимся (при этом для него не возникает никаких проблем), что наша вера в закономерности оправдывается теми самыми многократными наблюдениями, которые привели к ее возникновению. (Происхождение сит >{3} оправдание — и то и другое на почве повторения. Это философы со времен Аристотеля и Цицерона называют "epagoge" или «индукция»[5].)
2. Две юмовские проблемы индукции
Юма интересовал статус человеческого знания или, как он мог бы сказать, вопрос о том, можно ли наши верования (beliefs) — и какие именно —оправдать достаточными основаниями (reasons)[6]
Он поставил две проблемы: логическую (H>L) и психологическую (H>Ps). Один из важных моментов состоит в том, что два его ответа на эти две проблемы в некотором смысле противоречат друг другу.
Логическая проблема Юма[7]:
H>L: Оправдан ли в наших рассуждениях переход от случаев, [повторно] встречавшихся в нашем опыте, к другим случаям [заключениям], с которыми мы раньше не встречались?
Ответ Юма на Н>L: нет, как бы велико ни было число повторений.
Юм показал также, что с точки зрения логики ситуация остается в точности такой же, если в H>L перед словом «заключения» добавить слово «вероятные», или если заменить слова «к другим случаям» словами «к вероятности других случаев».
Психологическая проблема Юма[8]:
H>Ps : Почему, несмотря на это, все разумные люди ожидают и верят, что случаи, не встречавшиеся раньше в их опыте, будут соответствовать случаям из их опыта? Иначе говоря, почему мы так уверены в некоторых своих ожиданиях?
Ответ Юма на H>Ps: это происходит по «обычаю или привычке», то есть из-за того, что это обусловлено повторением и механизмом ассоциации идей — механизмом, без которого, говорит Юм, мы вряд ли смогли бы выжить.
3. Важные следствия концепции Юма
В результате полученных Юмом выводов он — один из самых рационально мыслящих людей в истории — превратился в скептика и одновременно верующего — верующего в иррационалистическую эпистемологию. Его вывод, что повторяемость не имеет совершенно никакой доказательной силы, хотя и играет доминирующую роль в нашей когнитивной жизни или в нашем «понимании», привел его к заключению, что аргументы или разум играют лишь незначительную роль в процессе понимания. Обнаруживается, что наше «знание» носит характер даже не просто верования (belief), а верования, не поддающегося рациональному обоснованию —иррациональной веры (faith)
