— Посмотрю. С тобой я и репродукции картин могу посмотреть.
И они стали переворачивать большую книгу с репродукциями картин, на которых были изображены дворцы, квартиры, интерьеры.
— Электра, вам подойдут только бриллианты в сережках, — мечтательно сказал Антип. Он смотрел на красочные дворцы в книге и на сережки в ушах Электры. Турмалин размером в вишневую косточку, мерцал при вечернем освещении с вишневым оттенком.
— Антип, турмалин безопаснее, но бриллианты — это здорово!
— Вот, ты уже понимаешь меня. Я подарю, тебе Электра — бриллиантовый комплект.
— Скажите тоже, — отозвалась девушка, закрыв книгу с репродукциями прошлого.
Так они и говорили, путая, и 'ты', и 'Вы', и им было хорошо.
— Мне пора уходить, ехать домой далеко. Я был в вашем районе по делу, — поднялся с кресла молодой человек.
— Я вас провожу до двери, — вздохнув, сказала Электра.
Электра невольно стала отдаляться от подруги Нины. Отвыкли они друг от друга за последнее время.
Стоило Нине позвонить, как Электра отвечала:
— Нина, Антип пригласил меня на выставку картин на Крымском валу. Мы вместе с ним обошли Третьяковскую картинную галерею. Мы не поленились и посетили алмазный фонд страны. Мы с ним вместе ходили в театр оперетты. Мы ходили в старый драматический театр, который находится за Большим театром. Мы даже на концерт ансамбля 'Березка' попали в Кремлевский дворец съездов. Нина, ты не обижайся, но мне — некогда! Лучше приходи на нашу свадьбу!
После свадьбы Электра рассказала Нине о своей первой, настоящей любви:
— Ночная любовь скрепляет нашу молодую семейную пару. Острые ощущения от прикосновения к любимому человеку стоят того, чтобы перенести временные трудности первых дней совместной жизни. Я с упоением приникаю к широкой груди мужа, лишенной всякой растительности. На груди у него растет всего три волоска. Я испытываю полное блаженство, когда моя голова касается его мускулистой груди. Я с трепетом исследую красивое тело молодого мужчины. Оно мне все нравится. Антипу нравятся мои нежные, играющие и легкие прикосновения. Когда прикосновения от рук теряют свою остроту, в любовь включаются губы. Можно целовать, вызывая трепет его тела. Я сама при этом испытываю прилив желаний. Антип целует меня так, словно вытягивает соки, которые в меня еще не поступали.
Поцелуи губ сводятся к полной вибрации. Желания нарастают стремительно. Чувство реальности утрачивается. Контроль над событиями исчезает. Мы готовы к большому проникновению. Чувство осторожности. А кто о нем помнит в такую минуту? Об осторожности надо помнить до прикосновения мужчины. Он любит меня. Я изгибаюсь в ответ. Движения становятся парными. Он двигается. Я двигаюсь в такт ему. Единственное правило его любви: он не признает любовь, лежащий без движения женщины. Вот я всегда и двигаюсь. Всегда вторю своему мужу. Мое тело становится гибким и подвижным. Постепенно я научилась улавливать признаки, предшествующие завершению нашей любви. И в такой момент особенно сильно в такт двигаюсь. Старания мои окупаются взаимной радостью состоявшейся любви. И однажды Антип сказал мне, что вот теперь меня можно ревновать к любому фонарному столбу и есть за что.
