Велосипед валялся на боку, будто подбитый метким выстрелом зверь. Слабо крутилось погнутое переднее колесо. Поездки на сегодня отменяются… а ведь только вчера привел беднягу в порядок.
— Вовка! Вовка, ты в порядке?! — Лизка подскочила ближе. Глаза у нее были большие, испуганные.
Забытая книжка валялась в траве, а зонтик, погнутый и размякший — вот ведь несчастье — торчал прямо между спиц заднего колеса. Спицы топорщились в разные стороны.
— Ты как себя чувствуешь? Ты шевелиться можешь? Ты откуда вообще вылетел? Я тебя и не видела!
— Потому что по сторонам смотреть надо! — проворчал Вовка, поднимаясь. — Велосипед мне угробила, блин.
— Вовка! — Лизка внезапно всхлипнула. — Ты из-за меня сейчас чуть не разбился, да? Смотри, у тебя синячище на коленке! Это же надо!
Вовка, не обращая внимания на Лизкины всхлипы, деловито осмотрел велосипед. Боевой товарищ был если не мертв, то изрядно покалечен. Переднее колесо погнуто, в заднем — зонтик. Руль тоже покосился. Теперь придется тащить велосипед обратно домой, потом на своих двоих к Толику. И как потом в лес идти? У Артема на раме? По бездорожью…
А голова все еще кружилась. Вдобавок, стоило увидеть Лизку, чаще забилось сердце, в душе зашевелилось что-то прошлогоднее, не очень приятное.
— Вовка! Ну, прости меня, пожалуйста.
По Лизкиным щекам текли слезы, которые она торопливо размазывала ладонями. Стоило это увидеть, и Вовке стало совсем нехорошо. В том смысле, что он понял, что игнорировать Лизку не получится. Да и ворчать, наверное, тоже.
— Да ладно, не реви. — Вовка поднял жалобно поскрипывающий велосипед. — С кем не бывает. Ты не посмотрела, я не посмотрел, вот и влетели друг в друга. Сама-то как? Жива?
— Я жива. — кивнула Лизка, хлюпая носом. — Я жива, а вот зонтик уже нет. Можно я его выдерну?
— Сам справлюсь. Погоди.
Вовка вытащил зонт, который тотчас раскрылся, звеня оборванной пружиной. Судя по дыркам, сквозь которые весело проникали солнечные лучи, зонту и правда пришел конец.
— Велосипеду, конечно, больше досталось. — костатировал Вовка. — Но это ничего. Главное, что все живы.
Лизка закивала, всхлипывая.
— Прекрати плакать!
— Я уже и не плачу. Вот еще чуть-чуть — и все.
И куда делось ее прошлогоднее равнодушие?
— Ты снова с книжкой? — кивнул Вовка. — Все ту же читаешь? Про путешествия?
— Нет. Это другая. Тоже про путешествия, но другая.
— Понятно.
— А ты куда-то торопился?
— Разве?
— Несся, как угорелый. Наверное, я тебе сильно день испортила. Ты теперь ничего не успеешь.
