— Я могу быть уверен, что вы не обидите мою знакомую, ее сестру, и племянников?
— Я их отец. В скором будущем стану мужем этом очаровательной женщины.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Конечно, вы можете быть в этом уверенны.
Кирилл с грацией прирожденного хищника подошел к женщине и представился. Затем он подошел к Веронике и Борьке, и, присев не корточки, протянул руку Борису. Ника заметила потрясенное лицо сестры.
— Кирилл.
— Борис, — смело ответил мальчик и вложил свою маленькую ладошку в его большую ладонь.
Вероника отметила, что ногти у него были ровно подстрижены. Пальцы на руках были не длинными и не короткими. Очень пропорциональная рука.
— Хочешь посмотреть на настоящее ножевое ранение?
— Еще бы!
— Надо спросить разрешение у твоей мамы.
— Мам, можно?
— Не думаю что это хорошая идея, — засомневалась женщина.
Фаня посмотрела на Костю с надеждой и Боря заметно сник. В этот момент Ника готова была придушить собственную сестру.
— Если Кирилл предложил сам, значит, ему не трудно это сделать. Я уверенна, что рана не очень страшная иначе он никогда бы такое не пошел. Иди, Боря, — девушка мягко подтолкнула мальчика. Борис спрыгнул с кровати и последовал за Кириллом.
— Мы будем в моей палате, — не оборачиваясь, бросил мужчина. Он что-то рассказывал мальчику.
Когда огромный мужчина и Боря скрылись за дверью Ника, сдвинув брови, строго спросила:
— Что ты сделал с ребенком?
— Ничего я ему не делал.
— Что ты ему сказал, когда приехал?
Девушка встала с кровати, и Фаина встала между ними.
— Ничего особенного, что сделал бы отец.
— Задам вопрос по-другому. Почему Боря вздрагивает каждый раз, когда ты начинаешь говорить? А ты? Ты что не могла разрешить ребенку выйти на пять минут сама?
— Он же его отец, — попыталась оправдаться сестра.
— С каких это пор он им приходится или ты думаешь пяти минут достаточно? Костя, что ты ему сказал? — терпение Вероники сходило на нет.
— Я предупредил его, что если он будет вести себя неподобающим образом, то будет наказан.
— Ты в своем уме?! Как ты, посторонний для него человек, мог сказать такое?
— Я не посторонний для него человек!
— Посторонней некуда! Для начала надо было завоевать его доверие, завоевать право называться другом, а затем отцом! У него свое мнение по всему этому поводу. Ему девять, а не четыре. Вы хоть раз спросили, чего он хочет? Только не говорите, что собираетесь переводить его в середине учебного года в другую школу.
— Мы имеем на это полное право, — заступилась за Костю сестра.
