Он не может «схалтурить», так как это сразу же проявится: каждый случай требует от него приложить максимум знаний и умений, но врач так часто бывает вознагражден за потраченные усилия самым неожиданным образом, что каждодневный напряженный труд не становится ему в тягость.
Когда к знаниям гомеопатической доктрины добавляется солидный клинический опыт, человек уже ясно видит надуманность и оторванность от практики современных медицинских теорий, которые сменяют друг друга с удивительной быстротой. Опытный врач-гомеопат четко представляет себе эволюцию заболевания и может правильно оценить изменения, происходящие в процессе излечения. Более того, он может предвидеть и предупредить заболевание, зная конституциональный тип больного и, следовательно, к каким болезням человек предрасположен.
Больной организм рассматривается как динамическая система, вышедшая из равновесия, которое нужно восстановить.
При изучении аллопатической медицины бросается в глаза большое различие во взглядах, ненадежность и обобщенность методов лечения, хаос в классификации болезней, а в гомеопатической медицине — незыблемость принципов, индивидуальный подбор лекарства, достоверность и точность оценки результатов лечения.
Но не нужно спешить с выводами: они будут чаще всего ошибочными. Медицина едина и искусство врачевания зиждется на двух принципах, сформулированных еще задолго до наших дней: «противоположное лечится противоположным» и «подобное лечится подобным». Применение каждого из них требует своей методики, построенной на своих принципах. Противопоставлять одно другому глупо. Нельзя снова сделать ту же ошибку, которую совершил Гален, противопоставив один принцип другому в ущерб учению Гиппократа. Нельзя допустить нового непримиримого противостояния аллопатов и гомеопатов, возобновить бесполезные и смешные дискуссии. Почему же не признать положительных результатов, достигнутых при лечении амебиаза Ipecacuanha, а вторичного сифилиса — Mercurius cyanatusl? Почему не признать преимущества мышьякового бензола и висмута при лечении приобретенного сифилиса, сожалея, правда, о чрезмерно обобщенном их использовании? Зачем оставлять без внимания препараты, доказавшие на практике свою способность продлить жизнь человека, восполняя недостаточность функционирования какого-нибудь органа и нередко приводящих к стабилизации состояния в течение определенного времени? Зачем отказываться при внезапных и острых приступах от аллопатического лекарства, прошедшего соответствующее испытание и способного за несколько минут снять боль и облегчить страдания больного? Почему не признать открытие Флемминга и не использовать антибиотики, изумительное действие которых позволяет вылечить больного в случаях, считавшихся ранее безнадежными?
