В спальне арматура поддерживала женщину в сидячем положении. Ее поза и мертвый взгляд так подействовали на Райана, что он ограничился лишь поверхностным осмотром комнаты и примыкающей к ней гардеробной.
В кабинете Баргхеста поиски Райана наконец-то увенчались хотя бы относительным успехом. На книжной полке, среди обычных альбомов, лежали две папки с пластиковыми карманами. В каждом кармане находилась высококачественная цветная фотография. Размером восемь на десять дюймов. Лица.
Бесстрастные лица, ни одна пара глаз не смотрела в объектив или куда-то еще. Лица мертвецов.
Карманы маркировались наклейками с порядковым номером. Райан предположил, что эти люди (или родственники этих людей) попросили Баргхеста присутствовать при их уходе из этого мира, когда они налагали на себя руки, или, в случае психического нездоровья, дать им какую-то смертельную субстанцию, выявить которую в организме покойного не представлялось возможным.
Отсутствие имен, фамилий и дат смерти указывало, что Баргхест считал фотографии некой инкриминирующей уликой, несмотря на то что современное общество терпимо относилось к состраданию, которое он предлагал жаждущим.
Довольный тем, что в кабинете Баргхест трупов не держал, Райан сел за стол, положив перед собой обе папки. Он не знал, что заставляет его просматривать лица трупов, но интуиция подсказывала: время и нервы будут потрачены не зря.
Трофеи Баргхеста включали в себя мужчин и женщин, молодых и старых, без дискриминации по цвету кожи. Почему Райан решил, что это охотничьи трофеи, он сказать не мог, но, просмотрев с десяток фотографий, подумал, что более подходящего определения и не найти.
На некоторых фотографиях глаза застывали открытыми в момент смерти. Иногда маленькие полоски скотча крепили верхние веки ко лбу.
Райан старался не думать о том, почему открытые глаза имели для Баргхеста столь важное значение. Но в какой-то момент его вдруг осенило: этот активный сторонник эвтаназии наслаждался каждым мертвым взглядом, точно так же, как насильник заставляет своих жертв смотреть на него, и фотографии эти делались с квазипорнографической целью.
Папка, которую Райан держал в руках, вдруг стала грязной, он положил ее на стол.
Откатился на стуле на колесах, наклонился вперед, опустил голову. Дыша через рот, боролся с подкатывающей тошнотой.
Сердце не ускорило бег, но каждый удар напоминал высокую волну, разбивающуюся о грудную клетку. Пол поднимался и опадал, как при качке, появился какой-то резкий звук, напоминающий доносящийся издалека крик чаек, и только какое-то время спустя он понял, что слышит собственное свистящее дыхание.
