— Горячее, — пробормотал он и тут же услышал шлепки босых ног раба, бросившегося исполнять его приказание.
Слуга подбросил дров в расположенный под полом котел, который нагревал ванну кальдария. Тело вновь среагировало на повышение температуры: пульс усилился и возникло ощущение легкости и эйфории.
Не в силах больше терпеть, Сципион подал знак слугам вытащить его из ванны. Два мускулистых раба, истекавшие потом в наполненной паром комнате, подняли обмякшее тело сенатора и уложили на покрытый полотенцем мраморный стол. Рабыня принялась втирать ароматическое масло в распаренные, разогретые мышцы, удаляя избыток масла закругленной металлической лопаточкой. Сципион, впервые за много дней почувствовавший себя чистым, направился в соседнее помещение, тепидарий, где погрузился в теплую, кристально чистую воду, поступавшую из водоносного слоя прямо под домом. Температура воды в этой ванне на два градуса превышала температуру тела, и Сципион молча лежал, расслабившись. В помещении присутствовал только один раб, готовый выполнить любое распоряжение хозяина. Сципион не обращал на него внимания, считая раба частью остановки своей личной ванной. После тесноты и скученности галеры, доставившей его из Сицилии, он наслаждался одиночеством.
Мысли его прервал тихий стук в дверь тепидария. Открыв глаза, Сципион посмотрел на дверь, уже зная, кто за ней стоит, и улыбаясь при мысли о том, что увидит родное лицо.
Он немного помедлил, чтобы растянуть приятное ожидание.
— Входи.
Дверь открылась, и в комнату вошла женщина. Она двигалась с привычной грацией аристократки, занимающей высокое положение в обществе; благородная осанка делала ее выше ростом. Женщина отличалась классической красотой: темные карие глаза и длинные рыжие волосы; рот приоткрыт в полуулыбке. Присев рядом с ванной, она повернулась к мужу.
— Добро пожаловать домой, Гней, — нарушил тишину нежный голос.
— Как хорошо дома, Фабиола, — ответил Сципион, обрадованный приходу жены. Голос выдавал искренность его слов.
На Фабиоле была надета элегантная стола из тонкой шерсти с разрезом, поднимавшимся выше колена, и открывшееся стройное бедро заставило Сципиона пошевелиться — его чресла вспомнили жаркие ночи, проведенные в супружеской спальне. Это не укрылось от Фабиолы, и она мысленно улыбнулась, довольная тем, что вызывает желание у самого влиятельного человека Рима.
— Я не ждала тебя так скоро. — Ее голос выдавал беспокойство неожиданным возвращением мужа.
