В итоге члены семьи и гости с замиранием сердца следили, как Домино стремительно спускается с лестницы. Кубарем!
Когда юная дебютантка встала на ноги, то обнаружила, что прическа до крайней степени растрепалась, и привести её в порядок не представляется возможным, а бесподобное кружево, которое одели поверх этого платья, было изорвано в хлам. У Домино, которая с этой лестницы почти каждый день падала по той или иной причине, как ни странно, не было не царапины.
После критического осмотра себя любимой, первым делом она испытала восторг. Вот, теперь бал отложат! Но, когда она подняла глаза и увидела всю эту толпу, уставившуюся на неё так… презрительно! Взволнованные лица близких, осунувшееся лицо мачехи, выражающее только одну мысль — я так и знала, что она способна только опозорить нас! И ей вспомнился весь этот день, который её пытали шпильками корсетами и прочей ерундой. Потом вспомнились разговоры с отцом, после каждого отложенного бала…. Представилось, какое наказание ей придумают…. А потом снова бал, снова эти высокомерные эльфийские рожи…
Бал отложат?! Только через её труп! Пусть это будет, как зуб вырвать! Отмучаться один раз и не вспоминать.
Только, что делать с прической и нарядом?
А, что делать?! Ниже в глазах этой толпы ей уже падать некуда, так что…
Хорошенько тряхнув головой, она вытряхнула из головы остатки шпилек и волосы темной волной скользнули по плечам. Что бы густые волосы не сильно мешали, пришлось оторвать от кружева кусочек в виде ленты и стянуть им волосы, которые видимо против такого вроде не возражали.
Дальше — больше. На глазах у сливок эльфийского общества, Домино содрала с себя все кружево, оставшись в кремовом платье.
В гробовой тишине, где-то впереди неё упало что-то тяжелое. Присмотревшись, она не сдержала улыбку — в обморок мачеха упала не изящно, как настоящая леди, а как мешок с картошкой.
Придав своему лицу максимально невозмутимое и бесстрастное выражение лица, она прошла в зал и, подойдя к отцу, произнесла ритуальные слова:
— Отец мой, (дальше по имени титулу и роду и прочему, что прикреплялось к имени эльфа), сегодня в присутствие (пространно и витиевато про то какое изысканное и великолепное общество) прошу признать меня равной тебе и моему роду, принять меня в семью и ввести в общество! Что бы отныне я была одна, но не отдельно!
Домино стояла, как того требовал ритуал молча и смиренно склонив голову ожидая решения отца. Обычно, в такие моменты сердце колотится и вырывается из груди. Но она была спокойна как никогда. Ну, что самое страшное он может ей сделать? Не принять в семью и род? Так она и так не одной с ними крови. Подумаешь, потеря…
