Х Х Х
Мы торопливо шли по холодным промозглым улицам. Хотя, впрочем, торопился скрыться от дождя я, а мой новый знакомый неспешно брел, с каким-то странным выражением поглядывая по сторонам.
— Ну, же! — торопил я его и с тоской смотрел на мутную пелену неба, из которой низвергались ледяные потоки воды.
Улицы были безлики и пустынны. Переулки, переходы, одинаковые каменные строения, грязно-желтоватые, высокие и мрачные… Со всех сторон тянулись уны-лые стены, и непрекращающийся монотонный шум дождя лишь дополнял тоскли-вую картину. Впрочем, эти улицы я видел множество раз, и я не мог припомнить случая, когда бы мне (или хоть кому-то!) было тут весело. Но обычно я восприни-мал все как данность, и только теперь, идя рядом с этим странным человеком, ощу-тил горьковатый привкус одиночества.
Новый знакомый вызывал у меня чувство смутной тревоги. Я буквально физиче-ски ощущал исходящую от него внутреннюю силу и мощь, какую-то непередавае-мую словами волю и осознание чего-то, что я не мог бы назвать. Осознание собст-венной важности? Нет, нечто менее претенциозное, скорее даже более благород-ное… Его черные выразительные глаза, когда я ненароком заглянул в них, словно прожгли меня насквозь, и я, вздрогнув, отвернулся. Нет, этот взгляд нельзя было на-звать злым — может быть, слишком спокойным и, с другой стороны, пытливым: мол, что ты за существо-то такое? Тогда, глянув вглубь его черных глаз впервые, я не-вольно ощутил уважение к их странному обладателю, но симпатию — едва ли. Тре-вога — самое подходящее слово.
Но вот город уже заканчивается… Тут я тоже замедлил шаг, да и дождь здесь практически не шел.
— Может, дальше сам пойдешь? — остановившись, с надеждой спросил я. Он вски-нул густые черные брови:
— Ты не хочешь посмотреть на Слид?
Стараясь не глядеть ему в глаза, я поежился и нехотя пробурчал:
— Река-яд… Я не верю в это, конечно, — тут же поспешно добавил я и искоса взгля-нул на него. Он усмехнулся.
— Ладно, идем. Тебе боязно выходить из города? Ты, прав, Слид — малоприятная речка. Но ядовитые пары добрались и сюда. Видишь, как тут "весело".
— А раньше что, иначе было? — хмуро осведомился я. Сметная тревога отчего-то усилилась.
— Лучше, — твердо произнес он. — Но не в этом времени. В том, которого нет и те-перь уже и не было.
Я с изумлением глянул на него.
— Впрочем, я могу лишь интуитивно создавать образ того города, что существовал бы ранее, — все тем же отрешенно-спокойным голосом продолжал он. — Судить по твоей внутренней памяти.
