Когда Олегу сообщили, что поручают его группе участие в серьезной операции под началом, прибывающего Бурковского, он навел справки. Быстрая карьера, слухи о жесткости с подчиненными рисовали не радужный портрет карьериста идущего по головам.
С другой стороны неофициально говорили, что Бурковский хороший аналитик и парней из своей команды не подставляет перед начальством. Все, кто работали с ним в Питере, очень быстро делали потом самостоятельную карьеру, как хорошие руководители оперативных подразделений. Поэтому новое задание под контролем непосредственно Маурика и подчинение Бурковскому Звягин расценил, как удачный шанс засветиться. Но теперь он понимал, что возможность проявить себя с хорошей стороны может превратиться в пятно на репутации в глазах начальства. От таких пятен как правильно потом долго не избавиться.
— Значит так, Звягин, — продолжал бушевать по пути к особняку Бурковский, — я сейчас к вашему начальству, а через десять минут вы у меня в кабинете отчитаетесь по беседам с родственниками и сослуживцами. Проведенным беседам и планируемым. Все, свободны. Хотя… ко мне в кабинет, кстати, где он?
— На втором этаже, пятнадцатый, там уже…
— Так вот, — перебил Бурковский, — в мой кабинет пусть принесут Пепси и две таблетки аспирина.
Как и предполагал Бурковский, беседа у начальника оперативного управления Рогова заняла десять минут. Питерский отдел, которым руководил Бурковский, был в подчинении у московского управления, так что Рогов раньше был его непосредственым начальником. С переводом на байкальський объект Бурковский формально сравнялся по уровню в иерархии Организации с Роговым, но тот не был в числе посвященных, хотя служил в Организацию уже лет двадцать.
Опытный карьерист, вступивший в Организацию еще во времена Союза, он чувствовал, что задание по содействию Бурковскому в поимке Харламова попахивает жареным, поэтому предпочел самоустраниться. Дмитрию сообщил, что по московскому управлению распространен приказ — любые распоряжения Бурковского являются для всех сотрудников управления приказом, не требующим его, Рогова, санкции.
— В общем, Дмитрий — резюмировал он, широко улыбаясь, — все карты у тебя. Не хочу мешать советами, ты всегда отлично справлялся без них. Полномочия есть, а что делать, сам лучше меня знаешь. Нужны будут еще люди, кроме Звягина, подключай — им будет полезно встряхнуться, а то у нас последние годы слишком уж тихо.
Бурковский прекрасно его понял: "Залез по уши в дерьмо — выбирайся сам. Меня путать не нужно". Дмитрий был уверен, что Рогову уже доложили, как Харламов ушел из-под носа оперативников в клубе. Местом, которое пониже спины, этот служака должно быть понял, что держаться от дела с Харалмовым нужно подальше и не пытаться снискать лавры, участвуя в операции.
