— Все кончено, — просто сообщил он Паоле.
Она коротко его обняла, и отошла назад.
— Я знаю. И я рада, что ты цел.
— Думаю, пришло время покинуть Флоренцию.
— Куда ты поедешь?
— У моего дяди Марио поместье близ Монтериджони. Туда мы и отправимся.
— На тебя готовятся открыть большую охоту, Эцио. Они повсюду развесили плакаты с твоим изображением и надписью «Разыскивается». И глашатаи всем рассказывают о тебе. — Она замолчала, задумавшись. — Я послала своих людей сорвать столько плакатов, сколько они смогут. И подкупить глашатаев, чтобы они болтали о чем-нибудь другом. — И тут другая мысль пришла ей в голову. — И лучше уж я подготовлю для вас троих дорожные бумаги.
Эцио тряхнул головой, думая об Альберти.
— Что ж это за мир, в котором можно так легко манипулировать правдой?
— Альберти считал, что попал в безвыходное положение, ему просто не хватило твердости духа. — Она вздохнула. — Правда продается каждый день. Тебе нужно принять это, Эцио.
Он взял ее ладони в свои.
— Спасибо тебе!
— Флоренция станет куда лучше, если Герцог Лоренцо поставит на место Гонфалоньера кого-то из своих людей. Но не будем терять время. Твои мать и сестра здесь.
Она отвернулась и хлопнула в ладоши.
— Аннетта!
Аннетта появилась из задней части дома, ведя за собой Марию и Клаудию. Воссоединение семьи было эмоциональным. Эцио заметил, что мать так и не оправилась от потрясения, и все еще сжимала в руках коробку с перьями Петруччо. Она рассеянно обняла Эцио в ответ, Паола взирала на них с грустной улыбкой.
Клаудиа вцепилась в другую руку Эцио.
— Эцио! Где ты был? Паола и Аннетта были добры к нам, но не позволяли покидать дом. И мама не произнесла с тех пор ни слова! — Она замолчала, борясь со слезами. — Ну, — произнесла она, наконец, — папа сумеет все уладить. Должно быть, все это было ужасной ошибкой?
Паола посмотрела на Эцио.
— Время пришло, — мягко сказала она. — Рано или поздно они узнают правду.
Клаудиа перевела взгляд с Эцио на Паолу и обратно. Мария села рядом с Аннеттой, которая ее обняла. Мария смотрела в пространство, слабо улыбаясь, все так же сжимая ящик из грушевого дерева.
— Что это значит, Эцио? — спросила со страхом в голосе Клаудиа.
— Кое-что произошло…
— О чем ты?
Эцио замолчал, не в силах произнести ни слова, но выражение его лица рассказало Клаудии все.
— О Боже, нет…
— Клаудиа…
— Скажи, что это неправда!
Эцио повесил голову.
— Нет, нет, нет, нет, нет! — заплакала Клаудиа.
— Шшшш, — он попытался успокоить сестру. — Я сделал все, что мог, малышка.
