— И что дальше? — спросила она. — Как ты думаешь, эта комбинация открывает прошлое, настоящее или будущее?
Скай вспомнил слова лиса и норки.
— У меня такое чувство, что последняя руна, или даже весь рисунок, как-то связана с предками. Что, если этот расклад помогает вступать с ними в контакт?
— То есть вызывать мертвых? Круто! — Увлеченно нырнув в сундук, Кристин принялась простукивать стенки и крышку.
— Я уже все проверил. Больше там ничего нет.
— Не может быть.
Кристин высунула голову, в нетерпении кусая ногти, хотя от них и так почти ничего не осталось. Коротковатые пальцы, единственный изъян в совершенном теле, не отличались изяществом, и, судя по всему, кузина вознамерилась сгрызть их под корень. Не отыскав ни единого выступа или трещины, она отодрала с крышки скотч; затем занялась бумагой с изображением китаянки.
— Не верю, что Сигурд оставил свои руны просто так, без подсказки!
— Есть еще дневник, — напомнил Скай. — Я надеялся, ты сможешь его прочитать.
— Я неплохо знаю норвежский, но тут, похоже, какие-то технические описания. — Она потянула за край обивки. — Что это?
— Оклеечная бумага.
— Да нет, под ней. Посмотри!
Скай заглянул в сундук.
— Газета. Ну и что?
— Зачем она здесь?
— Наверное, сначала сундук оклеили газетами, а потом для красоты — китайской упаковочной бумагой. Не рви ее, Кристин! Мама не знает, что я тут рылся.
— Она сама-то сюда заглядывала?
— Вряд ли.
— Значит, не заметит разницы.
Девушка залезла в сундук по пояс, безжалостно обдирая стенки. Скай поморщился, услышав треск.
— Кристин…
— Ну и ну! Ты только глянь!
Она подвинулась, и среди обрывков Скай увидел черно-белый снимок. Солнечный свет не попадал на дно сундука, пришлось включить фонарик.
С фотографии смотрел мужчина в темной форме с блестящими пуговицами. В одной руке он держал фуражку с позументом, другой обнимал за талию женщину в пальто с норковым воротником — точно таким, как тот, что укрывал плечи Кристин. Впереди стояли две белокурые девчушки.
На миг воцарилось молчание, затем Кристин прочитала вслух:
— Сигурд Солнес с женой Осе и дочерьми Инге и Соней на церемонии его назначения капитаном торгового судна «Хардрада».
Как это чудно, впервые оказаться лицом к лицу с родным дедом. А еще удивительнее обнаружить в нем самого себя. Выцветшая газетная бумага скрадывала черты моряка, однако сходство с внуком не оставляло сомнений — те же глубоко посаженные глаза, длинный прямой нос, непослушные светлые вихры, которые Скай усмирял гелем, а Сигурд, наверное, маслом для волос. И самое главное, одинаковая манера держаться — выставленный вперед подбородок, взгляд на мир сверху вниз. Эта поза говорила о готовности принять любой вызов. Ская охватило странное чувство. Возможно, дело в том, что в момент вспышки Сигурд смотрел прямо в объектив, тогда как его жена и дочери отвлеклись; так или иначе, но глаза деда словно преследовали его. Подумалось вдруг, что они с кузиной не единственные исследователи; человек со снимка точно так же изучает их.
