— Верно. Вы встречались с ним когда-нибудь?
— Нет, что-то не припомню.
— Он последний, кто видел Полин Юрис живой.
— Я этого не знал, — сказал Смит.
— У нас есть информация, что они громко спорили и ссорились в помещении церкви, где проходила репетиция новой постановки. Вы знакомы с сюжетом драмы?
— Я знаком с делом в общих чертах. Это было убийство Филипа Бартона Ки конгрессменом Сиклсом.
— Я тоже знакомилась с этим делом. Масса интригующих намеков.
— Верю вам на слово.
— В этот вечер, когда она была убита, мистер Тирни послал Полин поговорить с Флетчером.
Смит молчал.
— Я беседовала еще с одним членом совета, этот человек оказался невольным свидетелем разговора между Тирни и Юрис после окончания заседания.
— И что же?
— Этот человек сообщил мне также, что и ваша жена слышала разговор.
— Да?
— Меня интересует, почему она мне об этом не сказала?
Впервые в то утро Смиту стало не по себе. Перед ним сидел проницательный следователь, выполняющий свои обязанности, но до этого момента ее вопросы не касались их непосредственно. А теперь она, казалось, собиралась усомниться в правдивости Анабелы. «Довольно», — решил Мак.
— Я не имею понятия, слышала ли Анабела подобный разговор. Если это так и она не упомянула о нем, значит, просто забыла. Хотите, я приглашу Анабелу, и вы сможете спросить об этом непосредственно у нее.
Айкенберг облизнула губы и закинула руки за голову, отчего блузка на груди сильно натянулась. Она повернулась в кресле в сторону Смита и положила ногу на ногу. На ней была короткая юбка из льна бежевого цвета, черная блузка с расстегнутыми у ворота пуговицами и белый пиджак в стиле «сафари». Смит недавно купил себе такой же в Джорджтауне, но пиджак Айкенберг, естественно, отличался кроем и явно стоил значительно дороже.
— Могу я задать вам прямой личный вопрос, профессор Смит? — Улыбка тронула ее губы, когда он резко отвел взгляд от ее ног.
— Конечно, — откликнулся Смит.
— Кто, по-вашему, убил Полин Юрис?
— Вы считаете этот вопрос личным?
— Думаю, да. Хочу отметить, что меня интересует ваше личное мнение, независимое от того, что вы знаете конкретно. Понимаете меня? — Она облизнула губы.
— Сожалею, но я не имею ни малейшего представления, кто мог ее убить.
— Простите мой скептицизм, профессор, кстати, вы не будете возражать, если я буду вас называть Маккензи?
— Просто Мак.
— Хорошо, — рассмеялась она, — пусть будет Мак. Позвольте не поверить, что у вас инстинктивно не возникло предположение о возможном убийце.
