На это Прекрасный Принц возразил, — и дернула же нелегкая, потом он язык готов был откусить, — что отпрыгнуть ему было не так-то легко, по той простой причине, что у него в наличии лишь одна нога.
Разве это не меняет дела!
Они же знали, нанимая его, что он одноногий.
Ну, хорошо, но ведь он-то, в свою очередь, прекрасно сознавал, открывая заслонку, сколь ограничена его возможность отпрыгнуть, и, тем не менее, не принял никаких мер предосторожности.
Он спросил, уж не думают ли они, что он по своей доброй воле заимел такие увечья, такую внешность и такую будущность.
Муниципалитет запросил консультацию психиатров, выразивших мнение, согласно которому, как сформулировано было позже в медицинском заключении, приходится поставить вопрос о наличии у данного субъекта известной врожденной склонности к мазохизму, имея в виду быстро прогрессирующий внешний распад личности, происходящий, видимо, в известной мере посредством личных усилий.
***
Те газеты, у которых хватало еще терпения заниматься этой историей, — история была далеко не новая, и помнившим Прекрасного Принца еще со времен взрыва он с течением лет стал казаться просто симулянтом, — уцепились за сей интересный и редкий по форме случай извращения. Под заголовком «Наслаждается ли он, испытывая отвращение к самому себе?» помещено было подробнейшее описание полученных им увечий, а также не всегда ловких попыток врачей как-то их замаскировать.
По прошествии некоторого времени, когда дело было рассмотрено во всех подробностях, выяснилось, что никакой муниципалитет никакого Прекрасного Принца па работу не нанимал. Просто некий муниципальный советник из собственного усердия, а также прельстясь возможностью снискать дешевую популярность скоропалительным интервью, предоставил ему де-факто следить за топкой, официально же никто его ни на какую работу не нанимал. И потому данный случай нельзя рассматривать иначе как только с позиций чистой гуманности. Но поскольку операции были сделаны бесплатно, а Прекрасный Принц, между прочим, вел себя достаточно бесцеремонно и вызывающе, то даже и с этих позиций нет оснований делать какие-либо далеко идущие выводы. Поэтому Прекрасный Принц приглашен был на вкусный обед в погребок ратуши, где, несколько опьянев, получил из рук в руки свою увольнительную с объяснением, что это чистая формальность, поскольку на работу его никто никогда не нанимал, после чего он, заявив, что понимает, сколь великодушно поступил муниципалитет, не потребовавший обратно выданное ему пособие по болезни, вышел на тротуар ночного, но ярко освещенного города.
