Команда начинается с вратаря | страница 7
...В восьмидесятом году, в полуфинале олимпийского турнира, мы встречались в Москве со сборной ГДР. Соперник был изучен до мелочей. Казалось бы, оставалось только навязать немецким футболистам свою игру. О чем долго и обстоятельно говорили на предматчевой установке Константин Иванович Бесков и Николай Петрович Старостин, еще и еще раз напоминая, что особое внимание нужно уделить подвижному полузащитнику Терлецки и двум пробивным форвардам - Кюну и Нетцу.
Мы понимающе кивали, слушая их, а сами мысленно уже были там, на поле. Игра захватила нас задолго до ее начала. Мысли о ней волновали, не оставляли в покое ни на минуту, нервировали, мешали сосредоточиться.
Все, конечно же, дома ждали от нас только победы. И ощущение огромной ответственности, вдруг охватившее нас перед встречей, изменило нашу игру.
Начали мы суетливо, поспешно, словно боялись, что времени для осуществления задуманного может не хватить. Соперник, уловив наше состояние, стал настойчиво, с подчеркнутым спокойствием навязывать свою игру.
Тон в ней, как и ожидалось, задавали Терлецки, Кюн, Нетц. Усилиями этой троицы и был забит гол, перечеркнувший все наши надежды на выход в финал.
На шестнадцатой минуте Терлецки с углового неожиданно послал мяч не на ближнюю штангу, как обычно, а на дальнюю. Это повергло меня, Чивадзе и Хидиятуллина в замешательство. Мы не успели перестроиться, поверив отвлекающему маневру Кюна, и прозевали рывок Нетца, успевшего выиграть доли секунды и послать мяч в сетку.
Так ли уж сложна и опасна была та ситуация, завершившаяся голом в наши ворота? Вполне было по силам в ней разобраться, чтобы помешать соперникам. Однако слишком уж велико оказалось волнение, слишком уж взвинчены и возбуждены мы были. Отсюда и допущенный промах.
А чем иным можно объяснить осечки Шавло, Черенкова, Гаврилова, Газзаева, «мазавших» из положений, которые принято считать стопроцентными?
Нам просто недоставало опыта выступления за сборную, который, как правило, и определяет степень психологической готовности.
От первого юношеского турнира в Грозном до олимпийского в Москве меня отделяло ровно десять лет -время, за которое предстояло научиться не только понимать суть вратарской игры, но и привыкнуть к утомительному каждодневному труду. Геральд Иванович помогал мне и в этом.
Нередко по окончании тренировки, когда большинство ребят отправлялись в раздевалку, Бледных подходил ко мне и говорил: «Не спеши уходить, Ринат. Давай-ка еще с полчасика попотеем». И, отобрав несколько мячей, начинал обстреливать ворота, меняя направления, дистанцию и силу ударов, при этом успевая корректировать мои действия.