— Не! Никак не Правитель. Кабы он сам пожаловал, то корабль бы, словно солнце, сиял. У меня дед когда-то самолично Правителя видал. Ну, то было, когда он в Сварожьей Дружине служил. Потому и мне сказывал, как его корабль распознать.
Первый страж прыснул смехом, пристыживая напарника:
— Ты ври, да не завирайся! Когда это твой дед в Сварожьей Дружине служил? Да каждый рассен знает, что твой дед всю жизнь по лесам с разбойниками хоронился, купцов обирая.
Напарник обиженно надул губы, нахохлившись, словно петух:
— Ага. А ты побольше людей слушай, глядишь, может, и о жинке твоей чего скажут.
— Чего скажут? — насторожился первый.
— А чего скажут, того и скажут, ты, главное, верь всему. Дурила! У людей язык — что помело. Нагородят огород, а ты разбирайся, что правда, а что брехня. — Стражник на мгновение умолк, удивленно вглядываясь в приближающуюся Мороку. — Глянь-ка, жинка самого воеводы пожаловала.
Подойдя к страже, Морока деловито уперла руки в бока:
— И чего вы тут стали? Воевода всех воинов на площади собирает, прибавку к жалованью дают. Бегите скорей, пока князь расщедрился. — Заглянув в подпол, она беззаботно махнула рукой. — Ничего с вашим татем не станется. Колодки крепкие, веревки тугие. Бегите, сказала! Пригляжу я за вашим злодеем.
Стражники радостно покинули пост, быстро направляясь к площади и недоуменно переговариваясь:
— Ну и дела — кобыла телку родила! Чего это жена нашего воеводы такая заботливая? Не нравится мне это.
— Дурак ты, — сделал однозначный вывод второй, тот, что о подвигах деда заливал. — Она уж давно на меня глаз положила, еще когда у дома ее стражу нес. Там я ей и приглянулся. Вот и крутится теперь подле меня. Ох, и падка она до этого дела!
— Да ладно?!
— Точно тебе говорю! Только цыц! Коли воевода прознает…
Подобрав подол, Морока быстро осторожно села на край проема, вглядываясь во тьму каменного мешка.
— Жив, Лиходеюшка?
Ведьмак застонал, вновь посылая ей безмолвную мысль: «Помоги…»
— Сейчас развяжу тебя. Потерпи. — Колдунья сбросила в яму сверток с мечом, нерешительно глядя вниз. — Высоко-то здесь как, вдруг зашибусь?!
«Скорей!» — прозвучал в ее голове нетерпеливый призыв Лиходея. Морока спрыгнула вниз и тут же со стоном схватилась за вывихнутую лодыжку.
— Ай, ноженька моя! Подвернула… — слезливо всхлипнув, колдунья принялась шарить рукой в поисках брошенного меча. — Сейчас, Лиходеюшка, освобожу тебя…
Тяжело сопя, ведьмак перекатился к ней, подставляя руки, стянутые осиновыми колодками. Морока вставила клинок между колодками, налегая на меч всем своим весом. Колодки затрещали, и через мгновение ведьмак взмахнул руками, роняя на пол остатки наговоренных жрецами веревок и освобождаясь от оков. Вырвав изо рта кляп, он яростно зарычал, жадно вдыхая полной грудью:
