— Чего-то ты недоговариваешь, старик? Какую тайную дверь ты не открыл мне? Говори!
Полубезумным взглядом Элкор, не отрываясь, смотрел на плещущиеся волны. Губы его тронула улыбка, и он прошептал:
— А я, глупец, никогда не любил море. Все воды боялся. Отпусти меня, демон? Дай мне умереть. Ты все забрал, что у меня было.
Пастух подошел к нему, лишь мгновение поколебавшись, и вынул из тени шипящий клинок. Схватив старика за ворот, он потянул его прочь от воды.
— Нет, старик, твой дух останется в моем сознании, пока я не пойму, что ты утаил от меня.
Элкор открыл глаза, озираясь по сторонам. Темная пещера сознания колдуна стала его новым жилищем. Чародей расхохотался, словно сбылась мечта всей его жизни.
— Вот я и дома, — облегченно прошептали губы старика.
… Стоян выругался, бешено заметавшись по дому. Рожденный Мораной, чья коварность тысячелетия играла людскими судьбами, он чувствовал ложь за версту.
— Глупец! Он обманул тебя! Как ты мог поверить в его беспомощность?!
Ведьмаки нахмурились, чувствуя, что приближается буря. Оскорбленный Пастух поднялся на ноги, грозно зарычав в ответ:
— Его глазами я видел все тайны Асгардского дворца! Все уровни Священного Капища! Все тайные знаки, ведущие лабиринтами в святая святых! Я видел, где они хранят Веды!
Стоян схватился за голову, прикрыв глаза и надолго замолчав. Образы, переданные Пастухом, навеки отпечатались в его памяти. Охранные слова, настенные знаки, все, что видели глаза Элкора при жизни.
— Скажи, брат, ты видел Веды?
Пастух утвердительно кивнул, криво усмехнувшись.
— Дощечки, рунами исписанные. Одни деревянные, иные золотые.
— И ты можешь прочесть эти руны, брат?
Удивленно моргнув, Пастух прикрыл глаза, обращаясь к памяти Элкора. Ничего. Лишь безумный хохот чародея, в котором сквозила насмешка над глупостью демона. Ведьмак подошел к брату, сурово вглядываясь в его глаза.
— И на пепле взрастет семя новое, вновь внимая слову Сварожьему! Ты понимаешь, что это значит, брат? Это Наследие, которое они хотят оставить после себя!!! — Ведьмак глухо зарычал, подавляя ярость, клокочущую в груди: — Он переиграл тебя. Посмотри мне в глаза, брат. Открой мне врата к темнице его сознания. Позови его… Зови, брат… Зови… Элкор. Элкор!
По-старчески ссутулившись, Пастух удивленно моргнул, утопая взглядом в черных глазницах Стояна. Его губы шевельнулись, и голос Элкора произнес:
— Чего ты хочешь, сын погибели?
Ведьмак быстро зашептал заклятье, проваливаясь в бездну его глаз.
