Я открываю дверь Александру, мы влетаем в «мою» комнату и врастаем друг в друга. Странное чувство неловкости после разлуки — не знаешь, как себя вести. Неуверенность. Или уверенность, но одноногая, как цапля.
Сашка достает из пакетика корягу. Отшлифованную. Лаком покрашенную. С глазками! Это змея!!!
— Страшно? Ха-ха! Сам сделал. Ну-ка, повесим ее.
Он даже гвоздики маленькие принес. Странный подарок любимой девушке! Я — змея. Намек, что ли? Сашка прикрепляет змею над пианино. Она не плашмя на стене, а выступает на полметра. Извивается. Александр очень доволен собой. Хватает меня, мнет, как плюшевую игрушку.
— Что, ослик, отбрыкиваешься, да?
Я высвобождаюсь из его объятий, чувствую себя неловко.
— Мама дома. Она с тобой поговорить хотела. Со мной уже поговорили. Устроили родительское собрание… А ты хорошо выглядишь. Отдохнувший, как после курорта. Цветешь и пахнешь.
— Подъебочки твои, Наташка, неуместны. Если у меня рожа посвежела, так это от ветра…
Он стоит у туалетного столика, перед зеркалом. Как всегда, чуть сгибает колени, как бы приседая. Это по привычке — дома у него зеркало низко висит, голова в него не умещается.
— …и от солнца лесного. В городе еще тепло, а там… Особенно если спишь прямо на земле, холодно. Как в школе?
— Как и должно быть в школе — муштра и запудривание мозгов. Кофе хочешь? Я сделаю.
Иду на кухню. Мне не нравится, что он такой веселый. Побритый. В новых ботинках. У меня злость и раздражение из-за того, что он такой вот… беспечный? Я возвращаюсь в комнату и слышу материн голос еще из коридора: «Вы понимаете всю серьезность?». Александр стоит у дивана, она у кресла.
— Наташа, ты хоть не пей кофе! Три чашки уже выдула. Постоянное отравление организма — то никотином, то алкоголем, то кофеином. Вы много курите, Саша? Сколько же сигарет она при вас выкуривает?
Почему бы тебе не спросить, мамочка, сколько раз она кончает с вами?
— Вы знаете, Маргарита Васильевна, я почти бросил. Последние дни ни одной сигаретки. На природе как-то даже стыдно курить.
Мать усаживается в кресло. Тогда и Сашка садится.
— Боже мой! что это за страсти?! Откуда это, Наташа?
Это она о змее. Ее голова так забита мыслью о моей гибели, что она ничего вокруг не замечает.
— Да вот нашел корягу в лесу. Показалась формы забавной. Ну и сделал… нечто…
— Вы прямо на все руки мастер! И реставрируете, и готовить умеете, как Наташа говорила, и вот какие… изготовляете. Прямо не верится, что вы способны на что-то плохое.
