Оставаясь лицом к Дану, он поплыл наискось вверх, к далекому голубому куполу, чуть покачиваясь...
‘У вас дерьмовая аватара! — мстительно сказал вслед Данислав, показав на белый плащ. — Бурнус! Причем тут бурнус к ниндзя?’
Заставка геовэба, шарик в круглой клетке, мигнула и тут же исчезла. Вместо нее лазеры монокля запустили в зрачки Дана карту Университетов и пульсирующую красную точку там, где находился этот Вомбат.
— Ох ты! — сказал Данислав, отключаясь и снимая монокль. — Так он, выходит, в Общежитии сейчас...
— Кто?
Он покосился на сидящую рядом Нату и спросил:
— Ну что, идем? Ты круто смотришься, бэйби, как раз для такой вечеринки...
Ната надела вечернее платье из гладкой ткани с зеленовато-стальным отливом, и туфли на таких высоченных каблуках, что Дан теперь смотрел на нее снизу вверх. Пигментация ее тонка могла меняться, цвет Ната выбрала яркий — сидящий в волосах псевдоживой жук пылал алым. И прическу она сделала классную. Данислав машинально пригладил свои волосы. После выхода из геосети изменившиеся альфа-ритмы делали мир странным, как бывает, когда много раз подряд повторишь какое-нибудь слово, и оно потеряет смысл, превратившись в набор чудных звуков, — сейчас все предметы вокруг сделались чуждыми и лишенными смысла конгломератами непонятной, незнакомой материи. Ну а после работы с телесным компом Дан всегда остро чувствовал свое тело, его анатомию: вот верхняя апертура, ключица, лопатки, позвоночник, ребра, вот таз... кости, сухожилия и мышцы... все это покрыто где натянутой, а где уже и свисающей кожей... Его ладонь похлопала по затылку. Черепная кость, а дальше мозг — вполне обычный, разве что с правым полушарием, активным чуть выше среднего. Данислав своим мозгом был доволен, хотя иногда не понимал, что происходит вокруг. Вот как сейчас, к примеру...
Что касается Жиля Фнада, то лобные и височные доли коры его головного мозга, участки, формирующие стратегию поведения, были весьма, весьма специфическими. Ответственная за мораль и этику височная область напоминала раскаленный до густо-вишневого цвета, пышущий дрожащими волнами жара кусок металла, а желудочки мозга, предназначенные природой для образования и циркуляции ликвора, — такие огромные, что для мозгового вещества вокруг них и места почти не оставалось. Решетчатая кость казалась сильно увеличенной, лобные пазухи разрослись, — короче говоря, мозг у Фнада был небольшим, и работал он крайне странно. Какой-нибудь впечатлительный врач, если бы ему пришлось обследовать голову Жиля при помощи ядерно-магнитного томографа, долгое время после этого мучался бы ночными кошмарами.
