В Большом мире звон капели и журчанье талых вод испокон веков служат предвестниками скорого пробуждения природы от зимней спячки. Здесь они не предвещают ничего, кроме глубокой, скользкой и чавкающей под ногами грязи. А также новых водных преград, что встанут у вас на пути там, где прежде пролегали нахоженные тропы. Даже биомехи, которым грязь и вода не доставляли особых неудобств, предпочитали не рыскать в эти недели по локациям, а отсиживались в сухих местах, где на их конечности, гусеницы и колеса не налипала раскисшая глина. Это обстоятельство пусть немного, но компенсировало те неприятности, какие нервируют сталкеров, путешествующих по Пятизонью в разгар сезонных распутиц.
На рост автонов весенняя оттепель почти не влияла, разве что они становились не такими ломкими, как на морозе. Им не требовались тепло и солнце. Металлорастения росли даже под снегом, и лишь от его глубины зависело, удастся ли сталкерам пройти зимой напрямик через те или иные стальные дебри. Весной эта лафа заканчивалась, и бродягам опять приходилось корпеть над спутниковыми картами, производя новую перепланировку маршрутов.
Что за потоп разразится в апреле под Новосибирским Барьером, и подумать страшно; надеюсь, вы не забыли, по каким чудовищным снегам нам пришлось путешествовать там в феврале этого года? Однако в Москве, куда мы заявились позавчера всей нашей бандой (или, если угодно, четырехсторонней коалицией), все было не так мрачно. Точнее говоря, не мрачнее, чем обычно бывает здесь в марте. Московская весна наступала месяцем раньше сибирской, так что тающий столичный снег, ручьи, лужи и грязь не стали для нас неожиданностью. К тому же мы телепортировались сюда не напрямую из Сибири, а из более теплого Чернобыля, куда отправились сразу, как только добрались до Новосибирского тамбура.
Мы проторчали в Чернобыле две недели. Отсиживались в моем убежище, зализывали раны и периодически наведывались инкогнито на крупнейший рынок Пятизонья — Обочину. Там мы узнавали последние новости и через доверенных людей вышли на связь с находящимся по ту сторону Барьера Мерлином. Последние четыре месяца я, Черный Джордж и Арабеска были не по своей воле оторваны от сталкерского мира и теперь наверстывали упущенное, знакомясь с изменившимися за это время порядками.
После всех масштабных потрясений и баталий 2057 года, которые уже назывались не иначе как Технореволюцией, Орден Священного Узла заметно подрастерял силы и до сих пор не обрел в Зоне былую власть. Я мог бы порадоваться этому факту, но только не сегодня, когда моими главными врагами стали военные. Они, подобно Ордену, тоже были не в курсе, жив я или мертв. Но если для узловиков я бесследно исчез еще прошлой осенью, то для армейских чистильщиков, которые держали меня в плену, — лишь три недели назад. И потому вряд ли они прекратят мои поиски, пока не увидят хотя бы одно из семи доказательств моей гибели — алмаз весом в пятьсот карат.
