Она, конечно, относилась к боссу с уважением, но без фанатизма. Он казался ей человеком из другого мира — мира успешных людей, в жизни которых все складывается как по волшебству: они усердно учатся, получают дипломы, женятся на хороших женщинах и создают крепкие семьи. И побед добиваются как чего-то само собой разумеющегося. Настя соприкасалась с Колесниковым только в одной точке — в его приемной, и, несмотря на то что он был мужчиной из плоти и крови, относилась к нему примерно так же, как простые смертные относятся к голливудским звездам. Он был птицей не ее полета.
Тут же, просто по аналогии, она вспомнила о Катьке Тихомировой. Вот влюбилась же девчонка в Шелестова, а он, между прочим, тоже ее босс. «Нет, все-таки это разные вещи, — решила Настя. — Шелестов демократичный, ведет себя с подчиненными по-свойски, подчеркивая, что они — команда. У них иной бизнес, и начинали они все вместе. Колесников — дело другое. Кроме того, чего сравнивать: она ведь в него не влюблена».
Ради справедливости следует заметить, что иногда между ней и Колесниковым что-то такое проскакивало — что-то волнующее, захватывающее дух… Но длилось это секунды — не больше, и накатывало совершенно внезапно. И точно так же быстро заканчивалось. Иногда Настя ловила на себе взгляд босса: она вскидывала голову, и, пойманный врасплох, тот стремительно отводил глаза. Настя не делала из этого далеко идущих выводов. Мало ли, кто на кого смотрит… Может, он ее контролирует! Мысль о том, что у Колесникова случился когда-то роман с Лерой Солодкиной, никак на Настины настроения не влияла. Лера тоже была женщиной из другого мира. Сблизиться с ней, стать подругой, не представлялось никакой возможности — Лера была словно ветер, который по собственному усмотрению то ласков, то холоден и который невозможно приручить. Насте все в ней нравилось — как она двигается, как разговаривает, слегка щуря глаза, как смеется, откинув голову, как жестикулирует, рассказывая о чем-то важном… Да, в нее можно было влюбиться — она была обаятельной и одновременно недоступной. То самое сочетание, которое делает женщину неотразимой. Насте хотелось бы быть на нее похожей, но… Ее сущность была иной. «Все искусственные процедуры направлены на то, чтобы сделать женщину естественной, — говаривала соседка-парикмахерша, всю жизнь проработавшая в «крутом» салоне на Кутузовском проспекте. — Так что никогда никому не подражай, а следуй собственной природе». Настя и сама уже поняла, что маленькие подлые гены, с которыми ничего невозможно поделать, ответственны не только за цвет ее глаз и форму ногтей: именно они заставляют ее поступать так, а не иначе. Вот зачем, скажите на милость, ей понадобилось соглашаться вести расследование для Колесникова? Отказалась бы — и дело с концом. Нет же, ей обязательно потребовалось во все это вмешаться…
