— Про мою жизнь можешь не спрашивать, — заявила Лика, возвратившись за столик с чашкой в руках. — У меня все прекрасно, как в песне. Муж — бизнесмен, занимается нефтью, дети — ангелы. — Она мотнула головой, указывая на детей, которых няня удерживала на почтительном расстоянии. — А я просто живу. Как ты понимаешь, в свое удовольствие. Держу двух лабрадоров, с ними полно забот. Зимой я летаю на Красное море, занимаюсь дайвингом. А летом — обязательно Адриатика… Кстати, я обожаю свою яхту! Даже не думала, что ходить под парусом — такое увлекательное дело.
— Как же тебя в Чехию-то занесло? — спросила Настя и тут же поняла, что сделала хорошую подачу, потому что Лика, рисуясь, откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу.
— В Карловых Варах у нас свой дом, мы там лечим няню от гастрита. Ну, а как ты? Помню, за тобой ухаживал Мишка Акимкин, маленький такой, косоглазый. Он еще отчаянно заикался и ногу приволакивал. Вы, наверное, поженились?
— Нет, Акимкин остался безутешен, — ухмыльнулась Настя, воображая, как на голову Лике обрушивается большая металлическая конструкция, висевшая под потолком. — Кстати, несмотря на заикание, он сделал карьеру, сейчас возглавляет банк. Но меня никогда не привлекали бизнесмены, — она махнула ручкой, словно отгоняя саму мысль о такой прозе жизни. — Мне по душе творческие мужчины, с хорошим потенциалом.
— Да неужели? — спросила Лика ехидно. — Для того чтобы делать деньги, тоже нужен талант.
Брюнет за соседним столиком явно навострил уши. Можно было биться об заклад, что он слушает их разговор. Он даже ложкой стучать перестал.
— Я имею в виду настоящий талант, который дается от рождения, — с пафосом заявила Настя и все с тем же пафосом соврала: — Мой муж Отто фон Швентке — всемирно известный композитор.
— Фон Швентке? Кажется, я что-то такое слышала, — с умным видом заявила Лика.
— Вряд ли. Ты ведь далека от подлинной культуры. В гламурных журналах, милая моя, о таких людях не прочитаешь. Отто занимается серьезным искусством, которое понимают единицы. Сейчас в Праге как раз идут репетиции его новой оратории, я приезжала его поддержать. Жить с таким человеком — и наслаждение, и огромная ответственность. Когда мой муж пишет музыку, природа в нашем саду замирает.
— А где у вас сад? — кисло поинтересовалась Лика, как-то сразу потеряв вкус к беседе.
— На правом берегу Рейна, — заявила Настя и на всякий случай добавила: — Но вообще-то Отто так меня любит, что готов навсегда осесть в России. Мы теперь подолгу задерживаемся в Москве. Не знаю, как ты, а лично я — патриот своей страны. Я даже собираюсь устроиться на работу, потому что считаю, что сидеть за спиной мужа и коптить небо — стыдно. Кроме того, муж не будет любить тебя вечно, — напомнила она, будто это именно Лике грозила такая опасность. — Фасад рано или поздно облетит, сама понимаешь. — Для наглядности она поводила рукой вокруг лица. — А реставрация — это совсем не то, что новое строительство, верно?
