Чтобы быть слышимым, ему пришлось немного повысить голос.
- Пока они нас не видят, - начал лорд жрец. - Мы темны. Всякий, кто замечает слова, тут же забывает их, и это непростительно.
Мирия взглянула вниз, где широкие вращающиеся стенды, представляющие собой разрисованные жалюзи, с треском и щелканьем складывались в слова Высокого Готика. Таким образом, толпа могла лицезреть лирические гимны, стоило лишь поднять голову.
- Конечно, лорд, слова должны быть у них в сердце?
ЛаХэйн бросил веселый взгляд на декана, стоящего рядом.
- Говорит, как истинная Сороритас, а, Веник?
Человек кивнул и махнул рукой Брауну. Без слов полковник отдал поклон и в сопровождении десятка солдат отошел к двери часовни. Мирия поняла, что дьякон не желает, чтобы солдаты их слышали.
- Те, кто не могут понять, просто заучивают наизусть, - сказал ЛаХэйн. - В этом случае слово Бога-Императора никогда не теряется. Оно остается неизменным, невредимым, вечным.
- Аве Император, - ритуальная кода соскользнула с ее губ без сознательного понимания.
- Действительно, - сказал жрец-лорд, и улыбнулся снова. - Сестры Мирия и Верити, я надеюсь, вы не будете обо мне плохого мнения из-за того моего поведения в монастыре. Поймите, что когда Император наполняет старика своим рвением, то он может позволить себе немного лишнего. Ведь я, как никто другой, желаю разобраться с преступником Воном.
- Свет Его касается каждого из нас по-своему, - тихо проговорила Верити, не поднимая глаз.
- Ты ведь разделяешь мое рвение, касательно этой миссии? – интонация голоса была легкомысленной, но, тем не менее, взгляд его как лазер навелся на старшую сестру.
- Разве может быть иначе? - ответила она. - Этот человек забрал жизнь одной из самых моих преданных подруг, почтенной сестры, посвятившей все ее существование церкви, за эту одну смерть он должен умереть десятью смертями, - ей пришлось приложить усилия, чтобы держать свой голос ровным. - А то, что он осквернил разум сестры Ионы, очерняет его еще больше. Если бы я могла, я бы сама преподнесла ей это ничтожество, дабы она лично могла снести ему голову с плеч одним ударом.
Декан Веник поднял бровь, но выражение лица ЛаХэйна осталось неизменным.
- Я рад слышать от тебя такие слова. Сегодня я сам молился за душу сестры Ионы. Я надеюсь, что будучи Кондицио Репентия она найдет успокоение, которое ищет.
Судорога свела челюсть Мирии. Иона никогда не принимала ужасное изгнание покаяния, и сделала она это, отнюдь, не по требованию ЛаХэйна. Этот простой факт, кажется, ускользнул от жреца-лорда.
