Она заявила, что не сообщала мне, в чём я подозреваюсь, в интересах следствия. Типа тайна следствия и всё такое. Следователь, мол, лицо самостоятельное и может самостоятельно направлять ход расследования. Представитель прокуратуры Т.Б. Соловьёва поддержала её: мол, когда надо, следователь может и не сообщать подозреваемому, в чём тот подозревается. В интересах следствия. По сравнению с которыми статьи УПК вроде 46 или 223.1 — беллетристика.
Тьфу…
В том, что судья откажет в удовлетворении жалобы, сомнений не было. Вызывало интерес, как он это сформулирует. Ничего особенного. Моя просьба выглядела так:
Обязать старшего следователя СО по г. Челябинску СУ СК РФ по Челябинской области Котову Е.Г. устранить допущенные нарушения, разъяснив существо подозрений с описанием преступления с указанием места, времени его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п.п.1,4 ч.1 ст.73 УПК РФ.
Агеев же в своём постановлении излагает, будто я ходатайствовал перед следствием указать на высказывания в статьях, по которым было возбуждено уголовное дело. Типа, скажите же мне, что тут следствие считает оскорбительным, каким неловким словом я кого-то обидел. И полагает, что мои претензии относятся к ходу расследования, направлять которое следователь, будучи должностным лицом, уполномочен самостоятельно. Поэтому решение следователя в виде отказа в удовлетворении ходатайства не причиняет ущерб моим конституционным правам и свободам. Агеев вынес постановление не по моей жалобе, а по собственному произвольному конструкту. Так удобнее. Отказывая мне, пришлось бы объяснять, на каком основании следователь не уведомила меня под роспись об имеющихся в отношении меня подозрениях с описанием преступления — указанием места, времени его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с пунктами 1 и 4 части первой статьи 73 УПК РФ. Пришлось бы объяснять, почему иногда, когда это надо следствию, можно считать преступлением некоторое деяние, несмотря на то, что отсутствует объект уголовно-правовой охраны, которому этим деянием нанесён вред.
Брутальный Агеев не стал париться: он вообразил жалобу, по поводу которой он может без труда вынести устраивающее следствие постановление, и вынес это постановление. Я подал кассационную жалобу на его решение.
Ворон ворону глаз не выклюет
А зачем Агееву надо действовать в интересах следствия, вопреки закону? Зачем судья потакает беспределу следователя, который, не исключено, и обвинение хочет втайне держать? Надо полагать, и приговор потом объявят примерно так же: "
