Украину уже почти всю освободили и в некоторых местах фронт подходил к Польше. Первая победа была на Курской дуге, примерно год назад, когда был открыт Второй фронт. Для открытия Второго фронта немцы оттянули много дивизий с Востока на Запад, чем и ослабили свои войска. Но Гитлер еще надеялся на особо страшное оружие, которое надеялся выпустить, поэтому он любой ценой хотел затянуть войну. Если бы немцы не надеялись на это оружие, они бы давно уже капитулировали и просили бы мира. В последнее же время немцы быстро отступали и ясно было, что войну они проиграют. Когда я узнал все эти новости, то очень обрадовался, ведь мы были отрезаны от всего мира и совершенно не знали о положении на фронте. С новой надеждой стал вспоминать свой сон и слова: «Если сумеешь пройти преграду, будешь жив». Я думал, что преграду уже прошел, когда удрал из рабочего лагеря, а теперь предо мной откроется широкая светлая дорога.
Но не так было. В лагере радовались нашему приезду- прибыла свежая рабочая сила и очень много. Мы были сменой для тех, кто уже не мог работать. Теперь их будут отправлять в центральный лагерь. Люди были так истощены, что совершенно не могли работать — живые трупы.
Многие проработали здесь больше года. Пополнение привозили не больше двухсот человек в месяц и столько же увозили, как все думали, на поправку в карантинный лагерь Бухенвальда.
В последние же время через день стало приходить пополнение из основного лагеря Бухенвальда и из Освенцима, назад же отправляли обессиленных людей. С того времени, как стало много приходить пополнения, желающих не идти на работу стало больше. Во время вечерней проверки сильно ослабевшим давали специальные номерки с правом не выходить на работу.
Немного ознакомившись с новоприбывшими, местные стали расспрашивать о своих друзьях, которых отправили на выздоровление в карантинный лагерь еще полгода, год назад. Но никто их не знал. Никто не слыхал, чтоб кто-то из этого отделения возвращался в основной лагерь. Это был неприятный сюрприз, который сильно разволновал людей. Стало ясно, что с этого этапа ни один человек не возвратился в Бухенвальд. В своей камере я рассказал, как попал в этот лагерь
— Чех хотел избавить меня от крематория и отправил в это отделение, но предупредил, что не знает, какая участь меня ожидает, потому что из этого лагеря никто не возвращался. А ведь чех оказался прав, даже не зная точно ничего об этом лагере. Он хотел меня избавить от крематория в тот момент.
