Забрали и меня. Окопы рыли целый день под обстрелом немецких самолетов. Иногда они кружились очень низко и выбрасывали листовки. Я поднял одну и стал читать:
Советские дамочки,
Не ройте ямочки.
Придут наши таночки,
Раздавят ваши ямочки.
Надо же, в чужой стране, а чувствуют себя как дома.
Как-то на рассвете нас подняли по тревоге и объявили, что мы находимся в окружении. Приказ был опускаться в овраг и отступать вместе с войсками. В общем, спасайтесь кто как может. Мы шли вместе с солдатами, но никто не знал, куда. Одни говорили, что в сторону фронта, другие, что мы отступаем. Такая толпа людей, хорошая мишень для немецких самолетов. С трудом вышел из общего потока и поднялся на вершину холма. В этот день был сильный дождь и я никак не мог определить, где мы находимся. Хотя надеялся, что нахожусь где-то недалеко от родной деревни. Услышал ржание лошадей, значит, обозы рядом. Только не знал, наши или немецкие. Спустился в овраг, отсидеться пару дней, чтоб фронт прошел и потом искать дорогу домой. Дни были теплые, по солнцу определил где юг и пошел в сторону Полтавы.
Много прошел незнакомых деревень, все спрашивал дорогу домой. Люди у нас добрые, встречали хорошо, давали поесть, предлагали переночевать. Так на десятый день добрался домой. Был поздний вечер, во дворе стояли две подводы. Стучу в окно, не открывают, только в доме все засуетились. Снова постучал посильнее и услышал Олин голос.
— Кто там?
— Ты что, своих в дом не пускаешь?
— Папа, это же Гриша!
Дверь открылась и навстречу мне выбежала мама.
— Заходи, сынок, скорее в дом, откуда ты взялся? А я им нараспев:
— Бежал бродяга с Сахалина звериной узкою тропой… И вот он уже дома, что, не ожидали?
— Не поймешь, откуда ждать. Одних везут на запад, другие бегут на восток. Ты, конечно, голодный, сынок?
— Не прочь перекусить что-нибудь, да только повкуснее, надоели скитальцу сухари.
Тут и отец появился, начал целовать, мама и ахнула:
— А я и поцеловать забыла, так растерялась.
— Лучше, мам, позже, чем никогда.
— У тебя все шутки — прибаутки, расскажи лучше, где был?
— Страну Советов изучал, прошел от южных гор, до северных морей и другой такой страны не знаю, где так много гибнущих людей.
— Успокойся, сынок, время военное.
— Да я и не понял, на какой стороне нахожусь. Или может, у нас в гостях немцы из самого Берлина?
— Гости, но только не из Берлина.
И тут я только заметил чужих людей во второй половине дома. Быстро накрыли на стол и сели ужинать. Стал рассматривать людей, мне показался один из них знакомым. Это был начальник станции.
