Нет | страница 43



— Мало, — сказал Хабаров, — Александров будет недоволен.

— Не паясничай, Виктор Михайлович. Тебе работать надо и у меня дела есть.

— Ну как угодно… — и Хабаров ушел.


По дороге в летный домик Хабаров подумал: «А все-таки хорошо, что задание сегодня несложное. Конечно, слова — чепуха, а все-таки отвлекают, все-таки на нервы действуют».

Хабаров достал из шкафчика изрядно обтертый, выгоревший до блеклой голубизны, некогда густо-синий комбинезон и стал не спеша переодеваться. Хабаров любил свои затасканные доспехи, в их морщинах, поношенности виделась ему надежность, устойчивость, успокаивающая будничная основательность. Хабаров аккуратно расправил штанины и рывком воткнул в них обе ноги сразу.

Больше он не думал о разговоре с начлетом. Думал о полете, который ему предстояло выполнить.

На старой тренировочной машине был установлен бак с топливозаборником новой конструкции. Инженеры соорудили такую хитрую штуку, которая должна была надежно обеспечивать двигатель горючим в любом положении летательного аппарата: в нормальном, перевернутом полете, при отрицательных и положительных перегрузках. И теперь Хабаров должен был убедиться, что расчеты конструкторов верны, топливозаборник надежен и безотказен. Конечно, такая работа была не по его квалификации. Эти пять полетов мог свободно выполнить кто-нибудь из молодых, начинающих испытателей. Но у Хабарова было правило: никогда не отказываться ни от какой работы, будь то сложное или самое простое дело, если, на его взгляд, дело это было нужное. Он уже выполнил два контрольных полета и теперь готовился к третьему.

Застегивая «молнию» на комбинезоне, Хабаров вспомнил: моторист в прошлый раз плохо вычистил кабину и, когда летчик завис в перевернутом положении, весь мусор с пола полетел ему в физиономию. Вернувшись на аэродром, Хабаров обругал тогда инженера. Правильно обругал, и тот не обиделся. Сегодня надо обязательно проверить, как выглядит кабина.

Хабаров позвонил в парашютную комнату. Парашюты уже отвезли на стоянку.

Хабаров зашел к дежурному врачу. Ему смерили кровяное давление и посчитали пульс. Все было в порядке.

Хабаров заглянул на метеостанцию. Облачность кучевая 2–3 балла, высота нижней кромки 2200–2500 метров, видимость 10 километров.

— Погода — лучше не надо, — сказал дежурный синоптик. И летчик с ним согласился:

— Лучше и не бывает.

Хабаров отметил полетный лист у диспетчера и пошел на стоянку.

Небо было голубое, легкое, чуть-чуть искрапленное негустыми облаками. Ветерок тянул с севера. Хабаров отметил про себя: «На взлете будет левый боковик».