— Бывает, — сказал Хабаров, — пусть дозаправляют машину, прихватывают разъемную колодку резинкой, и мы сейчас все повторим.
И снова был запуск, и тревожный голос земли отвечал на его запросы; и снова бежала стрелка секундомера, и немели ноги, вжатые в рифленчатые педали, и весь он, напряженный, неестественно скованный, ждал рывка, грохота, удара…
И рывок оказался мягче, и грохота он почти не заметил. Машина метнулась по рельсам-направляющим, быстро-быстро набрала скорость и уже схватилась за воздух, и помчалась вперед и вверх, и ему показалось, будто он услышал два последовательных тихих щелчка: освободился стопор элеронов и руля высоты. Летчик ощутил: ручка управления ожила, сделалась пружинистой и послушной. Он с облегчением вздохнул и принял самолет от умнейших, тончайших, совершеннейших, но все-таки чужих ему автоматов в свои руки. Собственно, на этом испытание было закончено. Дальше последовал самый обычный, самый будничный полет, завершившийся нормальной посадкой.
Закончился первый полет. Но вся программа заняла еще много времени. Хабаров выполнил шестнадцать взлетов со стартовой установки. Он исследовал возможность подъема с меньшими и большими углами, выработал методику действий для летчиков, которым еще только предстояло занять его место, тщательно проанализировал и оценил работу всех автоматических устройств.
Не все шло гладко.
На девятом полете фиксатор рулей управления все-таки подвел его. Очутившись в воздухе, Хабаров почувствовал: самолет летит, но ручка управления не оживает. Его бросило в пот. Он приказал себе: «Спокойно!» — и, тихонечко действуя триммером, стал уводить самолет подальше от земли. Высота! Ему нужна была высота, хотя бы двести метров… А мозг напряженно работал: что могло произойти? Узел за узлом он высвечивал схему фиксатора. Дошел до АЗС — автомата защиты. Мог отказать? Нет. Мог выключиться? Мог! И он извернулся змеей, глянул влево и вниз, увидел — АЗС выключен. Включил. Ручка тут же ожила. И тогда он понял: сам нечаянно выключил, зацепил и выключил…
Потом, составляя официальный письменный отчет, Хабаров указал: «Система себя оправдывает. Летать, используя ее возможности, не особенно трудно, однако надо…» И в четырнадцати четких пунктах перечислил, что должен учитывать, предвидеть, знать и понимать летчик. Дальше шли замечания. Замечаний было семьдесят два — конструктору, эксплуатационникам (упоминался случай с разъемной колодкой), летчику-испытателю, то есть в данном случае самому себе (упоминался случаи выключения АЗС)…
