Розовые идиллии будущего? К вашим услугам! Но долговечность поделки — это долговечность поденки. Без Художника есть видимость литературы, нет самой — литературы; есть видимость воздействия и нет подлинного влияния.
Недаром А. В. Луначарский писал, что „мы с нетерпением ждем появления нашего собственного Уэллса…“ Оставим, однако, социальную фантастику в покое и вернемся к теме.
Параллельно с фантастикой, которую можно назвать научной, существует и развивается просто фантастика.
Условная, романтическая, сказочная — определить ее трудно, поскольку самая что ни на есть сказочная фантастика все-таки не сказка, одно с другим спутать трудно.
„Фэнтези“, „фантазия“ — такое общее определение годится, пожалуй, лучше всего. Мы уже исследовали некоторые грани взаимовлияния научно-технического прогресса и фантастики. Но это исследование, пожалуй, относилось исключительно к фантастике научной. А ею не исчерпывается и не определяется облик современной фантастики. Значит ли это, что „фантазии“ никак не смыкаются с научно-техническим прогрессом?
В газетных выступлениях ученых все чаше мелькает соображение важности для научного работника такого качества, как творческое воображение.
Наконец, в „Литературной газете“ была поставлена точка над „и“.
Выступивший в ней ученый прямо и недвусмысленно сказал, что воображение сейчас важней, чем знания.
Мысль не столь уж обычная.
Как так?
В перечне человеческих достоинств воображение всегда занимало скромное место. Логика? Бесспорно! Знания? Конечно! Воображение? А кто его знает, хорошо это или плохо…
„Да он у нас фантазер“ — чего больше в такого рода сентенциях — хвалы или осуждения? И с чего бы это вдруг в наш век точности и рационализма заговорили о важности воображения? Да еще представители естественных и технических наук?
Чтобы уяснить причину, изобразим такую сцену. Аудитория, сидят люди.
— Дымное окно! — говорит один.
— Ледяное пламя! — вторит ему другой.
Собрание сумасшедших? Вовсе нет. Просто учеба. Слушатели — трезвейшие люди: инженеры, конструкторы, научные сотрудники солидной фирмы. Идет занятие по методу синектики — методу развития изобретательских способностей.
Добавим, что сцена, которую мы воспроизвели, — типичная. Ибо синектика — это прежде всего способ активизации воображения. „Дымное окно“ и тому подобная чепуха на деле никакая не чепуха, подобно тому, как бред, высказываемый во время „мозгового штурма“, — ценнейший бред. От слушателей требуют, чтобы они умели быстро находить несопоставимые понятия. Это, кстати, не так легко, как кажется. Ледяное пламя? Неудовлетворительно: в лаборатории получен горячий лед, так что „ледяное пламя“ — это всего лишь вариация на тему…
