Итоговый баланс потерь обеих сторон был таков. Первая четверка потеряла две машины из четырех. Из поднятых на подмогу истребителей расчеты ЗРК сбили еще одну. Моряки потеряли два фрегата, десантный корабль, четыре ракетных катера и портовый буксир. Сильно повреждены, но остались на плаву еще два фрегата и три ракетных катера. Следует добавить к счету потопленный при входе в базу фрегат и еще один, наскочивший на скалу. А также практически уничтоженный порт и нефтебазу. Сильно пострадали и несколько прилегающих городских кварталов. Всего ВМС Турции потеряли за этот день 7 крупных военных кораблей, 8 вспомогательных и отлично оборудованную военно-морскую базу. Вдобавок, когда пожар унялся, просочившиеся через разбитый периметр мародеры растащили все уцелевшее, довершив разгром.
Командир авиабазы был отстранен от командования в тот же день. Трибуналу понадобилось два дня на разбирательство дела и приговор. На следующий день полковник был повешен.
Но его смерть не могла вернуть, ни людей, ни корабли, ни самолеты. А потери того дня можно было уверено приравнять к проигрышу в локальной войне.
Маленькая война возле Анталии только подстегнула поток беженцев. Еще работающие аэропорты и суда в портах брались штурмом. Толпы спасающихся хлынули из страны, забив все приграничные дороги. Ужаснувшаяся Европа притихла. Взбесившийся турецкий вулкан выбрасывал беженцев и трупы.
Глава 4. Турция, Крым. Осень 201Х
Матвей, просидевший в интернете всю ночь, как и несколько предыдущих, вышел на террасу с красными от недосыпа глазами. Кивнув Бобкову, с мрачным видом он уселся за столик и попросил принести ему кофе. Горничная быстро принесла поднос и поставила его на столик. Выжидательно взглянув на хозяина, спросила, не нужно ли что-нибудь еще и как испуганная мышь юркнула обратно в дом. Прислуга всегда чувствует, в каком настроении хозяин.
Матвей безразлично проводил девчонку взглядом и потянулся к пачке сигарет. Закурив он от души выругался — сегодняшние бдения в интернете, под утро закончились телефонным звонком. Семен вопросительно поднял бровь.
Звонил Димочка. Он был пьян, как «сапожник». Наплевав, что разговор велся по открытой линии, он обрушил на Матвея потоки упреков. Его сумбурный монолог очень напоминал женскую истерику. Матвей предложил ему отложить разговор, до его приезда в Москву и более содержательного разговора с глазу на глаз, после чего отключился.
Говоря по правде, Димочке было о чем рыдать. Разговор обещал быть тяжелым. Все капиталовложения, прямо на глазах превращались ни во что. Кому нужны порты и судостроительные заводы в прифронтовой полосе, в которую превращался Крым. Да, пока в прибрежных водах было тихо, но никто не обольщался, что это продлится долго.
