Матвей с досадой выругался.
— Твою мать. Приплыли. Прощай, частная жизнь.
Валера с Семеном мрачной солидарностью кивнули. Для всех троих свобода кончилась. Поперли «прелести» высокого положения. Постоянная охрана — к примеру.
Фесик встряхнулся.
— Ну что, предводитель, кто у нас заказчик?
Матвей отрицательно покачал головой,
— Хэ. зэ. Да и хер с ним.
— В смысле?
Семен вмешался:
— Матвей, ты и сейчас настаиваешь, что это мелочевка, с которой не стоит разбираться?
— Конечно. У нас своих дел невпроворот. Отбились, отряхнулись. Прем дальше. Начнем отвлекаться — потеряем все. И темп и игру. Забыли и проехали.
Валера покачал головой, но воздержался от комментариев. Матвей был прав. Они шли к цели, выигрывая темп. Отвлекать ресурсы на решение бесполезных сейчас задач означало потерю их единственного преимущества.
Больше к этому вопросу не возвращались. Сгоревшие машины оттащили на обочину. Раненых понесли в дом. Мертвых оставили лежать на дороге. Живые наскоро почистились, и колонна тронулась в Симферополь.
На въезде в город колонна разделилась. Автобус с журналистами в сопровождении ДАИ, свернул на Михалковскую и покатил в сторону майдана. Шесть оставшихся машин направились к зданию администрации.
Площадь перед ее зданием была пустынна. Основное веселье творилось у здания Рады. А здесь царила тишина — ни демонстрантов, ни милиции. Это производило впечатление то ли — позабытости, то ли — заброшенности. Как Кремль в феврале семнадцатого, когда все дружно ломились в Зимний.
Машины разъехались «елочкой» и остановились, высадив людей. Впереди шли два охранника с оружием. За ними, с отставанием в метр-другой следовал взъерошенный Матвей, распространяя вокруг себя запах гари. Костюм, насквозь провонявший запахом жженой резины, он так и не сменил. Далее следовала неразлучная, неприязненно поглядывающая друг на друга парочка — Бобков и Фесик. Замыкали процессию еще несколько человек в униформе, тоже с ног до головы увешанные оружием. Постовой на входе, увидев процессию, вступающую в холл, отвернулся и сделал вид, что его нет.
Просторные коридоры администрации были абсолютно пусты. Не встретив по пути никого, Матвей с сопровождением беспрепятственно дошли до самых дверей кабинета Привалова.
Личный секретарь премьера был первой встреченной ими живой душой. Встревоженный, он немного привстал из-за стола, но, пригвожденный к месту небрежным жестом Матвея, послушно опустился на стул. Дополнительным аргументом в пользу этого выбора была пара шевельнувшихся в его направлении оружейных стволов. Матвей остановился перед его столом. Парень побледнел. От людей, стоявших перед ним, исходила аура насилия. От стволов тянуло свежим запахом пороха. Именно так, в представлении секретаря пахли серьезные проблемы. Матвей пару секунд рассматривал его. Тот, в свою очередь пялился на Матвея. Сейчас он был совершенно не похож на того лощеного бизнесмена, пришедшего на прием полтора месяца назад. Стоявший перед ним господин в порванном и испачканном костюме, с измазанным копотью лицом смотрел на него жестким, не допускающим возражений взглядом.
