Пока выступал заместитель начальника штаба, прибывшие устраивались за столом. Шестаков уселся рядом с Самойло, Неустроев оказался на стуле около Болдырева.
Шестаков деловито спросил:
— В первую голову — как с углем?
— На складах Архангельского порта имеется около тысячи тонн, — отозвался Самойло.
Шестаков дождался, пока закончит заместитель начальника штаба, встал.
— Товарищи! — начал он. — Сегодня же должен быть издан приказ о переводе электростанции, всех городских кочегарок на дрова. Уголь — это вопрос всех вопросов на сегодняшний день. Необходимо реквизировать его у всех торговцев. Прошу подумать, какие имеются резервы для экономии и сбора угля?
Болдырев с места сказал:
— Незамедлительно объявить трудовую мобилизацию среди буржуазии, купцов и всех нетрудовых элементов. Всех бросить на заготовку топлива…
— Дельно, — одобрил Шестаков. — Надо продумать и другие меры…
Неустроев наклонился к Болдыреву и тихо спрашивал его о чем-то…
А Шестаков напористо излагал программу необходимых для обеспечения похода действий:
— В ближайшие дни надо провести партийную конференцию на судоремзаводе и механическом заводе Лида! Нужно обратиться с воззванием к трудовому населению Архангельска — разъяснить громадность стоящей перед нами задачи…
Щекутьев, внимательно слушая Шестакова, что-то торопливо помечал в своем блокноте.
— Центральный Комитет партии, ВЦИК и Реввоенсовет Республики призывают губернскую партийную организацию, — звучал над ними голос Шестакова, — бросить на самые трудные участки экспедиции коммунистов, сознательных пролетариев, лучшую часть старого офицерства…
Вскоре совещание окончилось. В коридоре Шестаков и Щекутьев долго обнимались, радостно восклицали что-то, хлопали друг друга по плечам.
— Привел все-таки бог свидеться, — довольно говорил Шестаков. — Ведь с шестнадцатого года нас с тобою где только не мотало…
— Меня-то не очень, — смеялся Щекутьев. — Как в январе семнадцатого перевели на Север, так и трублю в Архангельске бессменно.
— Ты и тут по части радио командуешь?
— Начальник службы связи! — гордо сообщил Щекутьев.
К ним подошел Неустроев, и Шестаков представил ему Щекутьева:
— Знакомьтесь, Константин Петрович, — военмор Щекутьев Сергей Сергеевич, мой соратник по минной дивизии, а ныне главный архангельский Маркони…
Неустроев приветливо поклонился:
— Весьма рад…
— И мне очень приятно, Константин Петрович, — искренне сказал Щекутьев. — Я еще в Морском корпусе, в гардемаринах был про вас наслышан.
