Питер бурно праздновал это великое событие: ведь из фронтового он сразу превратился в тыловой город, куда начали возвращаться эвакуированные во время блокады жители, детские сады, школы. Уходили в прошлое воздушные тревоги, артиллерийские обстрелы и знаменитый ленинградский метроном.
Казалось, любимый город наконец-то может спать спокойно. Но нет, все еще оставалась серьезная и близкая угроза с севера, со стороны ближайшего соседа — Финляндии. Эта страна не только являлась официальным союзником Германии, но и разместила на своей территории немецкие части и соединения, в том числе и аэродромы с большим количеством самолетов. Все понимали крайнюю необходимость нейтрализации Финляндии, тем более что ликвидация Карельского фронта высвободила бы большое количество наших войск. Но достижение такой цели чисто военным путем требовало громадных усилий, времени и жертв. Тогда руководство нашей страны приняло неожиданное и исключительно мудрое решение: выполнить эту очень важную задачу малыми силами с помощью дипломатии, подкрепленной ударными возможностями дальней авиации. Впрочем, об этом позже. До этого надо было еще довоевать, ведь ко дню освобождения Ленинграда мы уже давно были на совсем другом участке фронта.
Глава восьмая
Как мы украли повара
На войну мы пришли молодыми и в хорошем смысле этого слова бесшабашными. Именно поэтому однажды случилось такое, что наши штурманы… украли повара! Да еще откуда — из столовой обкома партии города Ярославля. Произошло это как раз перед самым перелетом из Туношного в Мигалово, что под Калинином (ныне Тверь).
Как все приключилось. В Туношном был закрыт взлет, потому что проходил большой метеорологический фронт, и нам дали приказ: «Отбой!» На сколько дней? Ответить на этот вопрос никто не мог, и мы просто ждали, пока погода позволит взлететь. Чтобы как-то убить время, наши штурманы поехали в ресторан. А там их, как фронтовиков, очень хорошо угостили: на столе была заливная рыба и еще что-то деликатесное по военному времени. Ребята чрезвычайно удивились: в последние годы такие прелести им есть не приходилось. Илья Рыбаков, штурман из первой эскадрильи, даже спросил у официантки:
— Слушай, а кто это делает?
— Это наш Степан, повар! — с гордостью ответила она.
— Ну-ка, позови его сюда, — попросил Илья.
Степан пришел, разговорились. Наши штурманы его спрашивают:
— Степан, а чего ты не призван никуда?
Он чуть не заплакал, говорит:
— Знали бы вы, какая для меня это обида! Но меня не отпускают из столовой обкома партии. Я там до четырех часов вечера им готовлю, а когда они расходятся все по домам, прихожу и работаю здесь, в ресторане. Уже не раз писал в рапортах, что хочу на фронт. А они меня сделали белобилетником и не призывают ни в какую…
