Тогда все наши экипажи от души отбомбились. Неудивительно, что ни в запланированные семь часов утра, ни в восемь немецкого наступления не началось. А в девять часов в наступление пошел уже сам Еременко. Он взял Духовщину, Ярцево и развернулся на Смоленск. К тому времени стало понятно, почему не пошли в атаку немцы: большая часть их танков была уничтожена, в лесах были горы трупов гитлеровских солдат и офицеров.
В дальнейшем мы сопровождали Еременко до самого Смоленска. Вслед за Копыревщиной я летал бомбить эшелоны на Рудню, Витебск, Борисов, Крупки, Идрицу, Городок, Оршу, Лиозно, Полоцк и многие другие станции. Наша задача состояла в том, чтобы с воздуха отсекать фашистские резервы. Немцы тогда как раз очень оперативно начали снимать войска с западных фронтов и направлять их на вышеперечисленные железнодорожные узлы, чтобы оттуда бросить под Смоленск. Ох, отвел я тогда душу, уничтожая фашистов! Довелось однажды в тот период бомбить и немецкий аэродром Балбасово, что под Оршей. Наш полк там практически живого места не оставил. Уже после войны, когда мне доводилось туда летать, я все спрашивал: «Где ж тут мои воронки, посмотреть бы!»
Но основной целью, повторюсь, были железнодорожные узлы. Только в район Духовщины я летал около десяти раз. И, что еще характерно, что сначала мы бомбили крупные станции, такие как Орша, Витебск, Полоцк. Потом поступили разведданные, — что немцы теперь разгружают технику и солдат на более мелких узлах, и мы уже стали бомбить Рудню, Демидов, Лиозно, Крупки. Тогда фашисты придумали новую хитрость: начали разгружаться на совсем маленьких станциях, соседних с той же Рудней или Лиозно. Так моему экипажу даже довелось бомбить полустанок Лосьведу.
Тот полет мне очень приятно запомнился. Когда мы подошли к цели, мой штурман как закричит радостно: «Командир, смотри, три эшелона немецких стоят параллельно!» Я его выбор, конечно, одобрил, и мы по этим эшелонам довольно хорошо отбомбились.
Здесь отмечу еще одну тонкость, которую важно знать в таких случаях. Станции и железнодорожные пути, как правило, ни в коем случае нельзя бомбить вдоль железной дороги. На первый взгляд кажется, что, наоборот, если ты выпустишь серию ФАБов четко от паровоза до самого хвоста, то разом уничтожишь весь состав. Однако на практике вероятность этого близка к нулю. Железная дорога и состав — это же очень узкая полоска, а атмосферные потоки практически неизбежно отнесут бомбы немного в сторону. И какой вред будет фашистам, если бомбы, допустим, взорвутся метрах в тридцати от эшелона? Никакого вреда! Поэтому бомбить надо под углом градусов в тридцать и целиться не началом, а серединой серии. Таким образом, штурман убивает сразу двух зайцев. Во-первых, если снесет влево или вправо, бомбы все равно придутся на голову или хвост эшелона. Во-вторых, рассчитает он с недолетом или с перелетом, а длина-то полной серии в среднем метров 350–400, поэтому хотя бы первые или последние бомбы лягут точнехонько на эшелон. Результат в любом случае гарантирован.
