Хотя помещение в башню командира, стрелка и заряжающего (который в скором времени взял на себя и функции радиста) решило сложности, связанные с управлением огнем, служившие серьезным злом для танков фирмы «Фостер», такое распределение рабочих мест лишало командира возможности давать указания водителю. Применение ларингофона не дало особенно большого выигрыша, но оказалось все же куда более милосердным средством связи с бедолагой на переднем сиденье внизу впереди башни, сигналы которому в противном случае подавались лишь за счет беспощадных пинков. Вместе с тем даже такое распределение мест и башне нового типа не давало гарантии меткой стрельбы. Одна причина заключалась в том, что ручные и довольно кондово сработанные механизмы вертикальной и горизонтальной наводки часто оказывались почти или даже совершенно бесполезными, особенно когда машина вела огонь на ходу. Приходилось искать ответ. Вот так в 20-е годы меткая стрельба в движении по точечной мишени стала заявленной целью танковых войск. Именно таковую технику эксперты-артиллеристы корпуса развили с использованием среднего танка, а также и уникального 31-тонного тяжелого танка, в единичном варианте построенного в экспериментальных целях Виккерсом в 1926 г. и окрещенного «Индепендент» («Независимый»).
Когда в 1923 г. из Королевской артиллерии в Королевский танковый корпус (КТК) перевели полковника Чарльза Броуда, его почти тут же назначили командовать артиллерийской школой, поручив развить приемы и техник)' стрельбы и объединить их с новой тактикой. Началась разработка усовершенствованных правил боевой работы канониров, призванная поднять темп огня, были найдены методы быстрого и эффективного прицеливания с тем, чтобы помочь стрелку поразить объект с максимальной скоростью при минимальном расходе боеприпасов, хотя боеукладка на сто 47-мм выстрелов в среднем танке позволяла не экономить их.
Перед началом боевой работы заряжающему надлежало открыть затвор орудия, вложить выстрел в казенник и закрыть затвор, то есть проделать процедуру, необходимую при применении обычных 47-мм пушек и отпавшую за ненадобностью с представлением полуавтоматических орудий, затворы которых самостоятельно закрывались после вкладывания снаряда и откидывались после производства выстрела, при этом гильза выбрасывалась автоматически. После завершения процедуры заряжающему предписывалось коснуться предплечья стрелка, что означало для последнего сигнал окончания заряжания. Обнаружение цели, в соответствии с правилами, выработанными в ходе поступательного процесса развития артиллерийского дела у танкистов в 20- 30-е годы, начиналось с командира и зависело от того, насколько быстро тот успевал найти объект, оценить дистанцию до него и отдать приказ стрелку повернуть пушку в нужном направлении. Темп и быстрота поворота башни значительно увеличились после того, как ручную систему заменили электрическими или гидравлическими механизмами. Выстраивая визир дальномера, командир кричал: «Беру на прицел!», когда завершал грубое прицеливание, и «Взял!», когда окончательно «брал на мушку» объект. В тот момент, когда стрелок тоже идентифицировал цель, ему полагалось дать об этом знать, также прокричав «Взял!» Если у экипажа наличествовал запас времени, командир должен был объявить расстояние и характер объекта. Выработался специальный жаргон. Если целью оказывался танк, применялось слово «шершень»; если пулеметы – «Мэгги»; противотанковые пушки – «муравьи»; пехота – «люди», а «тонкокожая», или небронированная, моторная техника – «транспорт». В общем, последовательность получалась примерно следующей.
