Пейзаж души: «Поэзия гор и вод» | страница 36

Для этого стихотворения важно не место его написания (Остров Попугаев к юго-западу от совр. г. Ухань, пров. Хубэй; в годы Цзяньань поэт Ни Хэн написал на этом острове «Оду попугаям», что и дало название острову; его смыло наводнением в период Мин), а упоминание о том, что из этого благословенного уголка попугаи были вынуждены улететь на запад — к горе Лун на границе пров. Шэньси и Ганьсу, где они и были, по преданию, рождены, а это именно те места, куда за провинность в свое время были сосланы предки Ли Бо (а сам он только что вернулся, амнистированный, из неправедной ссылки тоже в западные края).

Отчего Ли Бо подчеркивает место прощания со своим старшим другом, великим поэтом Мэн Хаожанем (689–740)? Башня Желтого журавля, построенная в 223 г. у подножия Змеиной горы (Шэшань) над рекой Янцзы к западу от г. Ухань, пров. Хубэй, была легендарным местом вознесения — именно на Желтых журавлях — многих святых, и в подтексте как раз и просматривается эта аналогия с вознесением. Гуанлин: это совр. г. Янчжоу в пров. Цзянсу севернее Нанкина.

Стихотворение в стиле древних песен Юэфу, исполняемых под аккомпанемент цинь; комментаторы высказывают предположение, что речь идет именно об озере Дунтин, куда он заехал поздней осенью по пути в Аньлу.

Возможно, проводив в начале весны поэта Мэн Хаожаня, Ли Бо вернулся домой в Аньлу и, прислушиваясь к стрекоту кузнечика, которого в народе называют «ткачихой» («сучит печали нить»), взгрустнул, подумав о неизбежной осени. От китайского кузнечика переводчик вполне, как ему показалось, логично пришел к сверчку, стрекот которого тоже навевает тоскливые мысли.