Медленно закрыл дневник и положил его на стол. Она коснулась носом моего уха и начала тихонько дышать в него. Я замер. Значит, она помнила. Закрыл глаза. За что мне такая радость? Что хорошего я успел сделать? Из солнечного сплетения осторожно разливалось по всему телу тепло. Я не шевелился и позволял ей делать всё, что она хочет сделать со мной. Только бы не забыть достать презерватив. Надо было вытащить их из сейфа. Сейф, слава Богам, открыт. Два шага. Только не сейчас… Я вдруг понял, что Влана — та, другая птица, из тех, которых боятся эти прозрачные твари. Это потому в меня стреляли. Потому что, они почувствовали, как я освобождаюсь от их власти.
— Влана, пре…
Она закрыла мне рот губами. Уже взобралась ко мне на колени… Я же мужчина, в конце концов, неужели я… Говорить я не мог. Тогда я встал вместе с ней и пошёл к сейфу. Даже сумел достать.
Однако поза была неудобной, и, добытое с таким трудом, у меня легко отняли. Не мог же я выкручивать ей руку?
— Влана, я… — и уткнулся в её губы.
Она понимала, что делала. Наверное, у нее есть какие-то свои, женские способы предохранения. Я сдался. Я дал ей понять, она поняла. Дальше я уже не мог думать. Упал вместе с Вланой в кресло. Где-то на периферии сознания блуждала мысль о том, что может постучать дежурный, или Келли. Но вряд ли кто-то войдёт, если я не отвечу. И вообще, Келли спит после вчерашнего. И… Я уснул второй раз. Прямо в кресле.
Надо сказать, я, наконец, выспался. Проснулся от запаха свежезаваренного йилана и звуков разговора. Очень тихих, но мне хватило. Глянул вниз: одежда в порядке. Встал. Говорили Влана и Келли. Влана — свежа и жизнерадостна, Келли выглядел похуже. Я рассмеялся.
— Ну, вот же он, встал, — Келли прорвался, наконец, ко мне.
— Он — встал, я — нет, — пошутил я, и Влана тоже засмеялась.
— Кто — он? — не понял Келли.
Я продолжал смеяться. Келли недоуменно взирал на сошедшее с ума начальство.
— Я, — сказал он растерянно, — у дежурного вообще-то спросил. Он сказал, что утром вас видел уже, я думал…
— Я почти не спал ночью, Келли, — сказал я отсмеявшись. — Задремал, практически, только сейчас. Но — ничего, что разбудил.
Келли помялся, решая как можно теперь при Влане — на «вы» или на "ты". Вроде, всю ночь вместе пили…
— Ты в город запретил выходить?
— Мерис просил. Надо?
— Ребята версию одну проверить хотели…
— Он тоже что-то проверить хотел. Переговорю — тогда и решим.
Келли кивнул. Влана налила мне йилан, и я с удивлением не ощутил в нём горечи. Совсем. Оказывается, привык. Келли замахал руками, отказываясь от предложенной чашки. Влана отхлебнула сама, с явным удовольствием. Теперь я понимал, за что его ценят: йилан здорово бодрил и прочищал мозги. Однако, несмотря на хорошее настроение, жажда деятельности меня отнюдь не одолевала. Мне хотелось полежать и почитать, раз уж выдался такой ленивый день. Я выпроводил Келли. Влана унеслась куда-то сама, она словно бы почувствовала, что я хочу побыть один. Я очень хотел подумать о нас с ней, но вместо этого взял со стола дневник.
