— Charman! Хорошая мысль, мадемуазель, — одобрил маг. — Ваше величество?
— Конечно, я все сделаю, господа, — обрадовался юноша. — Если мой учитель остался прежним, он обязательно узнает мой почерк и печать перстня.
— Отлично, в таком случае, ваше величество, пишите записку, Рэнд вам поможет, — распорядился Лукас. — А мы с мадемуазель начнем работу над составлением заклинания поиска. Карты мира под рукой. Жаль только, что у нас нет какой-нибудь вещицы, к которой хоть раз прикасались руки лорда Дрэя. Это существенно облегчило бы колдовство.
— Есть такая вещица! Есть! — воскликнул Шарль, торопливо, словно боялся что передумает, развязал шейный платок, расстегнул тугую верхнюю пуговицу рубашки и извлек тоненькую золотую цепочку с каким-то круглым диском, на одной стороне которого был отчеканен летящий на всех парусах изящный как птица корабль, на второй — чайка над бурными волнами. — Вот, возьмите! Адрин Дрэй подарил мне эту монетку на счастье пять лет назад, когда вернулся из поездки на Острова Корабелов Шшисуц! Мы заказывали новую флотилию кораблей. Это подойдет?
— Отлично, металл долго хранит воспоминания, особенно преподнесенный в дар от чистого сердца и с добрыми намерениями, — одобрил весьма довольный маг, опуская еще теплую монетку в карман камзола. — Вы не могли бы предложить нам лучшего, ваше величество. И не опасайтесь за ваш амулет, мы вернем его вам очень скоро в целости и сохранности.
— Идите, колдуйте, — указав на то, что любезностей хватит, пора бы и делом заняться, напомнил необыкновенно «тактичный» Эсгал.
— А мы сочиним убедительное послание для лорда Дрэя, — панибратски хлопнув короля по плечу, заявил Рэнд. — Вот только найдем, куда Элька в последний раз пачку чистой гербовой бумаги засунула! В самый раз на гербовой-то писать!
— Во втором шкафу на средней полке посмотри, — посоветовала девушка, мстительно прибавив: — Кажется, я ее там видела еще позавчера, когда искала, куда ты засунул ножик для бумаг.
— Пойду и я, проверю, как дела у Макса, — вызвалась Мирей, обеспокоенная подозрительной тишиной в компьютерном зале по соседству. С одной стороны, Шпильман всегда очень бережно обращался со своими приборами, но с другой, прежде парень не имел дела с такой щепетильной субстанцией, как кровь.
Подтверждая обоснованность опасений эльфийки, со стороны зала донесся какой-то звон, грохот и нечленораздельный вопль. Все кинулись к дверям, надеясь только на то, что Шпильман еще жив. Но «жертва» уже стояла на пороге в зале совещаний, довольная, весьма запыхавшаяся, возбужденная и с виду целая. Глаза технаря горели фанатичным блеском.
