- Необходимо, господа, скрыться. Протоиерей, чорт бы его драл, всех выдал. Перетрусил... Все равно не спасся.
Он вдруг заплакал. Генеральша, взглянув на него, широко разевая рот, закричала:
- Кровопийцы!.. Я вам говорила не уезжать!.. Что вам здесь понадобилось!
Варвара притворила дверь. Рот у генеральши хлюпал, на платье текла слюна. Десны открылись. Всхлипывая, Шмуро ощупывал для чего-то карманы:
- Зачем я в эту авантюру влез. Все Отчерчи... Неужели, господа, нельзя найти места? Пикеты, говорят, вокруг города. Кирилл Михеич, куда вы? Вы же здешний, вы должны знать.
Генеральша, ища образ сузившимися глазами, попеременно то молилась, то ругалась густой, еще не потерянной, руганью. Кожа собралась к ушам, нос удлинился и обмок.
Кирилл Михеич отвел локтем подскочившего Шмуро и, плотно притворив дверь, на крыльце вдруг вспомнил - шляпа осталась там... Здесь догнала его Варвара и тряся за руку, проговорила:
- Ничего. Они психопаты. Вам трудно здесь жить?..
Кирилл Михеич протянул к ней руку. Она еще раз пожала. Она повторила растерянно:
- Ничего. Жена у вас красивая.
Хотел было пройти к старику, но увидал на улице Пожилову, и за ней Лариса и Зоя. Кирилл Михеич свернул в постройку и сел на кирпичи, где уже однажды разговаривал с Запусом.
Пожилова искала в дому и мастерской, а он сидел и слушал разговор двух девиц. Одна, по голосу - Лариса, царапала зонтиком кирпичи и спрашивала:
- Почему у них всегда ярче платья, чем у нас, и духи крепче? На мужчин, наверное, это действует сильнее.
- Хоть и проститутки, а платьев у них больше, чем у нас.
- Тяжело, наверное, с каждым спать.
- Попробуй.
Девицы рассмеялись тихонько, совсем просто.
- С мельницы выгонят, пойдем туда. Ты бы пошла?
- Я бы пошла. Только не в нашем городе. Здесь все знакомые ходят. Стыдно будет. У нас тело крепкое, много дадут.
- Туда, я у рабочих слышала, и Франциск ходит.
- Маме надо сказать.
Они опять рассмеялись.
- А муж у Фиозы Семеновны, говорят, там часто бывает. Перины вытащат в залу и на перинах пляшут.
Зашебуршал песок и напуганный голос Пожиловой проговорил:
- Не нашла. Здесь где-то был, и лешак унес. Отец говорит: Фиоза в Лебяжье уехала. Догонять, может, побежал.
- В Лебяжье? А пикеты?
- Ей что? Она с комиссаром-то - берег да вода. Пропустят. Это у нас мельницы отнимать можно, скот тоже бери, а ихнее тронут разве? Сперва фершала кормила, а тут...
И, заметив выскочившего из простенка Кирилла Михеича, замолчала. Дочери фыркнули, махая зонтиками, выскочили за ворота и с хохотом побежали по улице. Пожилова оправила шаль и, выпрямив хребет, пошла к мельнице степенно и важно.
