— Весьма счастлив, сударь, что вы военный, — снова кланяясь, сказал всадник. — Это внушает мне еще большую уверенность, что вы не способны оставить порядочного человека в затруднительном положении.
— Милости прошу, если только этот порядочный человек не хочет прибегнуть к моему кошельку, потому что, признаюсь вам со всей откровенностью, я только что оставил последний экю в кабачке на пристани де ла Турнель.
— Речь идет отнюдь не о вашем кошельке, капитан. Напротив, поверьте, мой кошелек в вашем распоряжении.
— С кем имею честь говорить, — спросил капитан, явно тронутый этим ответом, — и чем я могу быть вам полезен?
— Меня зовут барон Рене де Валеф… — ответил всадник.
— Простите, барон, — прервал его капитан, — но, помнится, я знавал во времена фландрских войн одну семью по фамилии де Валеф.
— Это моя семья, сударь, ведь я родом из Льежа. Собеседники снова раскланялись.
— Итак, да будет вам известно, — продолжал барон де Валеф, — что шевалье д'Арманталь, один из моих близких друзей, этой ночью вместе со мной затеял ссору, которая должна кончиться сегодня утром дуэлью. Наших противников было трое, а нас только двое. Поэтому я с утра отправился к маркизу де Гасе и к графу де Сюржи, но, к несчастью, ни тот ни другой не ночевали дома, а так как дело откладывать нельзя, поскольку я через два часа уезжаю в Испанию и нам во что бы то ни стало нужно найти секунданта, вернее третьего участника, то я встал на Новом мосту с намерением обратиться к первому проходящему дворянину. Вы прошли, я к вам и обратился.
— И прекрасно сделали, клянусь Богом! Вот вам моя рука, барон, я к вашим услугам. А скажите, пожалуйста, на какой час назначена встреча?
— На половину десятого утра.
— Где она должна состояться?
— У ворот Майо.
— Черт возьми, нам нельзя терять времени! Но вы верхом, а я пеший. Как же мы это уладим?
— Есть одно средство, капитан.
— Какое?
— Окажите мне честь: сядьте сзади меня на круп.
— Охотно, барон.
— Только предупреждаю вас, моя лошадь немного горяча, — прибавил молодой сеньор с легкой улыбкой.
— О, я это вижу, — сказал капитан, отступая на шаг и бросая взгляд на благородное животное. — Если не ошибаюсь, ее родина где-то между Гранадскими горами и Сьерра-Мореной. Я ездил на таком коне в Альмансе и не раз одними шенкелями, когда он хотел понести, заставлял его ложиться, как барана.
— Тогда я спокоен. Так на коня, капитан!
— Я готов, барон.
И, не тронув стремени, которое освободил для него молодой сеньор, капитан одним движением вскочил на круп.
