— Просто возмутительно. Я не стану этого терпеть, — повторила она, разглядывая выцветшие обои, на которых готова была увидеть изображения стаи летящих уток. Она на секунду отвлеклась, проходя мимо большого настенного зеркала и украдкой бросив взгляд на свои волосы. Неделю назад, перед окончательным голосованием на выборах лидера партии, парикмахерша окрасила их в интенсивно-рыжий цвет. Торжественный оттенок, как уверила ее стилистка, но теперь было видно, что это самая обычная хна, и всякий раз, нажимая кнопку цветовой насыщенности на пульте дистанционного управления телевизора, она гадала, сменить ли телевизор или парикмахерский салон.
— Что за странные люди, — пробормотала ока, стряхивая воображаемую пылинку со своего костюма от Шанель. Новая секретарша ее мужа, сотрудница палаты общин, сопровождавшая ее в этом походе, уткнулась носом в свою записную книжку. Она подумала, что Коллинриджи нравились ей, пожалуй, больше. Еще более определенного мнения была она об Элизабет Урхарт, которая, с ее холодными глазами, была похожа на хищника и чья постоянная диета, имевшая целью избавить ее от слоя жира под дорогими платьями, поддерживала в ней состояние вечной раздражительности, по крайней мере, по отношению к другим женщинам и в особенности к более молодым.
— Узнайте, как можно избавиться от всего этого, и проследите, чтобы расходы были записаны на казенный счет, — бросила миссис Урхарт, устремляясь в заднюю часть квартиры. Шагая, она возмущенно теребила пальцами кожу на своем подбородке. Заглянув в дверь налево, она не удержалась от недовольного возгласа: там оказалась крохотная кухонька с черно-красными плитками линолеума на полу, с раковиной из нержавеющей стали и без микроволновой печи! Ее разочарование стало полным, когда она увидела столовую, формой и размерами похожую на гроб, окна ее выходили на неприглядные чердаки и крыши. Она вернулась в гостиную, плюхнулась в одно из кресел, на чьей обивке красовались розы размером со ступню слона, и разочарованно покачала головой. Из прихожей постучали.
— Войдите, — рассеянно произнесла она, припомнив, что на входной двери даже не было замка, по соображениям безопасности, как ей сказали, но она подозревала, что ради удобства рассыльных, которые то и дело приходили с бумагами и депешами.
— Не дом, а проходной двор, — пробормотала она, театрально опустив лицо в свои ладони.
Но, когда она подняла его, чтобы посмотреть, кто пришел, лицо сразу прояснилось. Гостю было под сорок, и его прическа была от хорошего парикмахера.
