— Конспираторы двинутые, — пробормотал он около калитки и подергал за ручку. Калитка оказалась заперта.
— Кто? — донеслось до него из — за калитки.
Это было настолько неожиданно, что Яша резко отдернул руку, словно его ударило током.
— Конь в пальто! — зло ответил он первое, что пришло на ум. И уже более спокойно добавил: — Давиденко!
Негромко щелкнул замок, калитка приоткрылась, и поздний гость проскользнул в сад. До самого дома, стоящего в глубине обширного участка, его сопровождал какой — то неразговорчивый тип, который шел впереди него по узкой бетонной дорожке. Собаки в саду им не встретились, по — видимому, хозяин дачи запер их в сарае: оттуда слышалось приглушенное рычание.
В большой и со вкусом обставленной комнате трехэтажной дачи Давиденко — старшего, за восьмигранным ломберным столом сидели четыре человека весьма респектабельной наружности и играли в карты. Во что именно они играли Давиденко — младший не знал да и знать не хотел. Еще в молодости его здорово «нагрели» залетные шулера, и с тех пор он твердо следовал принципу: «не умеешь играть — не садись». Поэтому он устроился в полумраке на мягком, удобном диване в углу гостиной и потягивал прямо из бутылки холодную кока — колу.
Рядом с ломберным столом стояла блестящая никелированная тележка, заставленная бутылками с яркими этикетками, тарелочками с холодными закусками, вазами с фруктами и конфетами. Прислуживала игрокам молодая женщина в белом передничке и кружевной наколке на голове, и видом, и манерами похожая на официантку. Свои обязанности, как и вкусы гостей, она знала хорошо, так как работала совершенно молча. Наполняла рюмки и бокалы, меняла пепельницы, тарелочки с закуской, и делала это уверенно, без суеты.
Яша Давиденко мысленно сравнил ее со своей женой. Сравнение оказалось не в пользу его дражайшей половины. И не только внешне. Его жена была болтлива, слова из нее сыпались в несусветном количестве и по любому поводу. Отсутствие повода ее тоже не сильно смущало. Даже полное отсутствие слушателей не всегда могло ее остановить: часто она начинала напевать какую — либо песенку. Справедливости ради, надо отдать ей должное: у нее был приятный голос и хороший слух. Чего, правда, нельзя сказать о ее «репертуаре», в котором главное место занимали модные песенки — однодневки.
«А как хорошо бы иметь вот такую молчаливую жену! — мечтал Яша, удобно устроившись в углу роскошного дивана. — А еще б лучше — и вовсе немую! Ну для чего ей язык? Чтобы молоть вздор с утра до ночи? Не хочется обсуждать творение божье — не нашего это ума дело — но, похоже, чего — то намудрил Бог, когда создавал жену для Адама. В те допотопные времена, Адам, праотец наш, бродил по кущам Эдемского рая, пожевывал сочные бананы, ананасы или дыни и безмерно скучал: поговорить ему, видите ли, было не с кем… Лучше бы уж попугая себе завел и научил его говорить. Того хоть известно как «выключать…» Накинул на клетку кусок ткани, устроил болтливому попугаю «ночь» — и всё, молчит голубчик! А если я, к примеру, что — нибудь накину на голову своей жены, то два дня придется у знакомых ночевать. А потом еще с неделю выслушивать ее обиженную и бестолковую трескотню. Нет у нее «выключателя», не предусмотрено это в их конструкции…»
