Кравченко: Они были сделаны для меня самого.
Нордманн: Но тут написано в повелительном наклонении.
Эксперт «Лэттр Франсэз» перевел неверно: г. Андронников поясняет, что глагол стоит не в повелительном, а в неопределенном наклонении. (Движение в зале.)
Председатель: Я должен заметить, что г. Кравченко все время остается хозяином положения!
Кравченко: Я отвечу на все. Я ничего не оставлю без ответа.
Но мэтр Нордманн считает, что находится «в самой сердцевине процесса».
— Мы докажем, что все, что Кравченко сейчас сказал, есть ложь!
Женский голос из публики: Вы сами лжец!
Председатель требует вывести даму. Жандарм ее выводит.
Мэтр Нордманн: Я делаю три вывода из всего, что было сказано: первый — текст манускрипта, предъявленного нам, не есть текст книги. Второй — рукопись не принадлежит Кравченко, и третий — фотокопии рукописи есть попытка фальсификации.
Мэтр Изар вскакивает. Вюрмсер не дает ему говорить. Все одновременно кричат.
Кравченко: Морган, дайте холодной воды Вюрмсеру!
Мэтр Нордманн: Мы докажем, что в рукопись были позже вписаны антисоветские вставки!
Председатель: Значит, по вашему, Кравченко менее антисоветский человек, чем американцы? (Смех.)
Нордманн: Часть рукописи написана по старой орфографии…
Кравченко внимательно слушает в переводе весь этот спор. Он почти все время улыбается и кажется очень уверенным в себе. Иногда он делает заметки на листе бумаги — он собирается отвечать по пунктам, когда адвокаты ответчиков и их эксперты кончат говорить.
Председатель объявляет перерыв.
Экспертиза Владимира Познера
Перед тем, как, после перерыва, выслушать эксперта «Л. Ф», г. Познера, председатель дает Кравченко сказать несколько слов по поводу выводов Нордманна.
— Вы лжец и вводите в заблуждение французский суд, — говорит Кравченко. — Вы бросаете тень и на меня, и на моих адвокатов, обвиняя нас в фальсификации. Вот главы, которых не хватало в деле — они были у эксперта трибунала. Они идентичны с копиями.
Владимир Познер выходит к свидетельскому барьеру. Присягать его не просят, так как он не свидетельствует, а выступает со стороны «Л. Ф.», как ими приглашенный эксперт.
Мэтр Изар: Присягать ему ни к чему. Это — их человек!
Познер, все время шевеля пальцами перед своим лицом, словно играя на невидимом кларнете, объясняет французскому суду, что разница между манускриптом и книгой доказывает, что эти две вещи были написаны двумя разными людьми, иначе говоря, рукопись Кравченко была дополнена «меньшевиками», вдохновлена американскими журналистами и только после этого появилась в свет.
