— Мы не хотели больше приходить сюда, — говорит он, — общаться с изменниками нашего народа. Нам было неприятно все это (обводит рукой зал). Здесь несколько человек предателей…
Кравченко: Их сотни тысяч!
— …говорят все о сексуальных сюжетах. Грязь всякую выносят… А я скажу, что через три недели после приезда, Кравченко в Америке сошелся с одной дамой…
Продолжительный шум в публике, смех, гул. Председатель грозит очистить зал.
Мэтр Изар: Зачем он, собственно, здесь?
Романов: Но мы решили оставаться до конца процесса!
Мэтр Изар: Он очень хорошо представляет свою страну.
Романов: Пора знать правду об этих гадах! Здоровенный человек рассказывает нам о пытках. Они все хотят сказать, что в СССР — ад, но председателю ясно, что мы победили Гитлера. Этот господин (на Изара) перевернул все наши факты. Это адвокатская хитрость переворачивать все вверх дном. (Обращаясь к председателю.) Но мы к вашим услугам и готовы всегда разоблачать…
Конец речи тонет в шуме, поднятом публикой. Романов злобно окидывает взглядом зал, и видят насмешливые лица.
Морган: Это кагуляры, а не публика!
Удалов: Он говорит, как говорил Громыко в ООН.
И Романов возвращается на свое место.
Пасечник — жертва ГПУ и Гестапо
Бывший вольноопределяющийся Белой армии (при Деникине), инженер Пасечник, когда его спрашивают, где его арестовали и как, неизменно задает вопрос: вы про какой арест говорите? Этот человек в 1930 году прошел все мытарства ГПУ, а в 1943 — тюрьму и суд Гестапо.
Он работал с Кравченко в Днепропетровске, знал его 16 лет, помнит его комсомольцем, кандидатом в партию, партийцем. Арестовало его ГПУ за то, что он не желал писать доносы на своих товарищей. Гестапо обвинило его в саботаже.
Его показания касательно работы Кравченко, находятся в противоречии с показаниями советского свидетеля Василенко.
Председатель: Знаете ли вы Василенко?
Пасечник: Которого?
Председатель: Вот этого! (показывает на Василенко, который встал в зале).
Пасечник: Знаю.
Председатель: Г. Василенко, подойдите сюда, к барьеру.
Василенко (угрюмо): Не желаю стоять рядом с этим типом.
Смех в зале. Василенко оставляют в покое.
Мэтр Гейцман: Может ли свидетель сказать, где находится отец Горловой?
Пасечник: Он был арестован и сослан в 1938 году, это все знают.
Он рассказывает суду об эвакуации Днепропетровска. Поездов не хватало, партийцы уехали первыми. На вокзале днями и ночами сидели толпы — преимущественно еврейские бедные семьи, с детьми, и ждали возможности уехать.
