Никто не знает точно, как это работает, но правомерно предположить, что каждое из воспоминаний в нашем мозгу действует автономно, само по себе, в соответствии с каждым запросом, тем самым устраняется необходимость в посреднике, владеющем картой местности с пунктами размещения информации. Конечно, когда вы полагаетесь на соответствие, а не на конкретное место, которое известно заранее, нет гарантии, что выплывет правильное воспоминание, чем меньше зацепок вы даете, тем больше «точек» ваша память должна обслужить, и, следовательно, то, что вы действительно хотите вспомнить, будет погребено среди кучи всего, что вам не нужно.
Контекстуальная память имеет свои издержки, и это – надежность. Поскольку человеческая память так сильно зависит от ассоциаций, а не от расположения информации в мозгу, нам легко запутаться. Я не помню, что ел вчера на завтрак, потому, что его очень легко спутать с позавчерашним и с позапозавчерашним. Был ли йогурт во вторник, а вафли в среду, или все наоборот? Так много вторников и так много сред, так много похожих сортов вафли для того, чтобы система, которая зиждется на подсказках, работала без сбоев. (Представьте пилота, который настолько глуп, что полагается на память, а не на контрольный лист, – один взлет будет сливаться в памяти с другим. Раньше или позже шасси будут забыты.)
Всякий раз, когда меняется контекст, возникает риск проблемы. Недавно, например, я попал на вечеринку, где меня поразила внешность потрясающе талантливой актрисы, которая играла роль Клэр Фишер в телесериале «Клиент всегда мертв» (Six Feet Under). Я подумал: неплохо бы с ней познакомиться. Обычно мне не составило бы труда вспомнить ее имя – я десятки раз видел его в титрах, но в этот момент у меня в голове была пустота. К тому моменту, когда я встретил приятеля, который мог напомнить мне ее имя, актриса уже ушла; я упустил свой шанс. Потом мне стало совершенно ясно, почему мне не удалось вспомнить ее имени: контекст был совершенно иным. Я привык видеть ее по телевизору как персонажа фантастического шоу, поставленного в Лос-Анджелесе, а не в реальной жизни, в Нью-Йорке, в компании общих знакомых, которые привели меня на вечеринку. В памяти человека контекст – это все, и порой, как в данном случае, контекст работает против нас.
Контекст оказывает мощное влияние – иногда помогая нам, иногда нет, – «заливая насос» нашей памяти; когда я слышу слово «доктор», естественно вспомнить и слово «медсестра». Если бы кто-то сказал «Лорен» (имя той самой актрисы), я, вероятно, вспомнил бы и ее фамилию (Эмброуз), но без подсказки мне в голову ничего не приходило.
